Grigory
Sapov Private
Consultancy
| Grigory
Sapov Private
Consultancy | |||
| |
ООО "Вангвард"/ Vanguard Ltd
Москва, 2001
Изготовитель: Grigory Sapov Private Consultancy
ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА. ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
II. КОНЦЕПЦИИ РЕФОРМИРОВАНИЯ: ОПИСАНИЕ ОСНОВАНИЙ
2.1. ТО,
ЧТО ОТСУТСТВУЕТ В ПРЕДЛОЖЕННЫХ КОНЦЕПЦИЯХ
2.2. МЕТОДИЧЕСКИЕ
ВОПРОСЫ
2.3. КОММЕНТАРИЙ О ЗАРУБЕЖНОМ ОПЫТЕ
2.4.
КОММЕНТАРИЙ ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
2.5. ВЫВОДЫ И ПРОГНОЗ
III. НЕКОТОРЫЕ ВАЖНЫЕ БАЗОВЫЕ УСТАНОВКИ
Настоящий раздел содержит оценку концепций реформирования электроэнергетики, имеющихся на момент подготовки Отчета по проекту "Электросмысл" (апрель 2001 г.) и комментарии к ним. В данной версии не приводятся сами концепции (по согласованию между Бюро и владельцем "Электросмысла"). В то же время, мы сочли возможным дать комментарий, представляющий собой одновременно оценку предложенных концепций и попытку восстановить логику и базовые установки разработчиков.
II. КОНЦЕПЦИИ РЕФОРМИРОВАНИЯ: ОПИСАНИЕ ОСНОВАНИЙ
Во всех концепциях фигурирует положение об особой общественной значимости электроэнергетики. Отмечается необходимость обеспечения энергетической безопасности, прав потребителей на подключение к сети, гарантий электро- и теплоснабжения для социально значимых или стратегически важных потребителей, важность решения задачи снижения энергоемкости валового внутреннего продукта и т.п. Однако в некотором высшем смысле, разработчики концепций в своем подавляющем большинстве показали себя не только и не столько государственными мужами, но и весьма умелыми предпринимателями.
Главное отличие предпринимателя от других общественных фигур (безусловно необходимых во всякой полноценной культуре) состоит в интерпретации действительности. Общественные фигуры различаются по тому, каким образом они видят действительность в качестве поля приложения своих сил, ареной каких будущих действий она им представляется.
Подчеркнем, что речь идет о логических понятиях - в реальности люди в большей или меньшей мере сочетают в себя все ниже перечисленные позиции. Для инженера действительность предстает множеством нерешенных технических задач, для ученого - полем, где присутствуют фундаментальные вопросы его науки, теории, их фрагменты, работы предшественников, коллег и учеников, для военного совокупностью разнообразных угроз (в этом они схожи, при всей разнице культур, с экологами). Для чиновника действительность есть бесконечная череда проблем, оформленных в документы, подлежащих обработке в соответствии с правилами документооборота, для политика - множество позиций, компромиссов, временных и постоянных коалиций и т.д.
Предприниматель интерпретирует действительность как множество возможностей обернуть дело к своей выгоде. В условиях рынка у предпринимателя нет другой возможности сделать это иначе, как поставляя людям нужные им товары и услуги. Именно поэтому, чем более массовым, неограниченным и свободным является рынок, тем более эффективна и социально значима его роль. Если и пока рынка нет, или он существенно ограничен, активность предпринимательского типа реализуется в других, менее общественно-ценных формах (пресловутые "ведомственность" и "местничество" советских лет, развитый лоббизм и группы интересов современных государств, силовые группировки различной природы, борющиеся религиозные течения и проч.).
2.0. СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЛОЖЕННЫХ КОНЦЕПЦИЙ
Не приводятся в открытой версии Отчета.
2.1. ТО, ЧТО ОТСУТСТВУЕТ В ПРЕДЛОЖЕННЫХ КОНЦЕПЦИЯХ
Электроэнергетические компании, будучи компаниями "сквозной" инфраструктуры для любого региона или промышленного конгломерата, представляют собой весьма удобный объект для самых разных инвестиционно-корпоративных операций, прежде всего слияний и поглощений, географической (за потребителей всего региона) и отраслевой (за потребителей определенного типа) конкуренции.
Даже если такие операции не ведутся уже сейчас (что представляется совершенно невероятным, ибо предполагает нереалистично низкий уровень умственных способностей руководителей российских предприятий; опыт, однако подсказывает, что наши "директора-хозяйственники" являются одними из самых умных и эффективных руководителей в мире), они наверняка будут иметь место в ближайшем будущем.
Ведомственный прицел, сквозь который разработчики смотрят на отрасль, делает для них невидимыми газово-электрические, электро-угольные, электро-транспортные и т.п. компании. Помимо ограниченности видения, существует еще одно объяснение отсутствия в концепциях предложений изучить такого рода направления. Если вернуться к понятию разработчика-"предпринимателя", можно предположить, что и здесь они работают в освоенном жанре. Особое внимание обращается на пассивы, озвучивается бедственное положение с кредиторами и неплатежами. Вместе с тем не афишируется наличие и структура генерирующих наличность активов, неизвестными остаются стратегические намерения. Логика бизнес-планирования как бы вывернута наизнанку: совокупность компаний стремится привлечь средства "под беды и проблемы", а не "под возможный рост доходов".
Это, по нашему мнению, целиком связано с тем, что разработчики оперируют на вырожденном "рынке" бюрократических согласований. Реальный рынок функционирует только там и когда, где и когда господствует свободный обмен, что для бюрократических рынков невозможно в силу обязательного наличия среди бюрократических трансакций силовой составляющей. Эта составляющая может быть разной природы - общей или частной, символической или физической, временной или постоянной, но ее наличие, собственно, и отличает бюрократический рынок от обычного обмена услугами.
Бюрократический рынок есть способ поделить некий ресурс, находящийся вне обычного оборота. Обычный рынок отличается от него тем, что на нем, во-первых, наличествует потребитель, вольный покупать или не покупать созданную ценность, и, во-вторых, преобладают кооперативные механизмы совместного создания ценности и раздела ценности, полученной в обмен на эту, между участниками, причем по заранее известным правилам. Возможность вторжения в этот процесс административного ресурса, причем на любой стадии и без формально описанных и принятых тем или иным образом правил и делает невозможным преобладание обычных рыночных процедур и обычаев.
Еще одна причина преобладания бюрократически-ведомственных концепций состоит в том, что отказ от административно-планового подхода неизбежно подвел бы разработчиков к пониманию невозможности предугадать возможные направления развития отрасли, причем важнейших компонентов этого развития. Действительно, более полное рассмотрение проблем электроэнергетики ставит разработчиков перед необходимостью ответить на следующие вопросы:
1). Каковы будут последствия производственной, в том числе межотраслевой кооперации, в каких формах она будет протекать?
2). Каковы будут формы корпоративного поведения, в том числе направления и формы слияний и поглощений (а) в электроэнергетике, (б) между энергетическими и неэнергетическими компаниями, (в) между компаниями неэнергетических отраслей, но имеющими для отрасли жизненно важное значение (угольная, нефтяная, газовая, газоперерабатывающая, химическая и нефтехимическая, цветная и черная металлургия, промышленное и непроизводственное, в том числе жилое строительство) и т.д. ?
3). Каковы будут результаты научно-технического прогресса, совершенствования существующих и распространения новых технологий, в том числе в важных смежных, не электроэнергетических областях,
4). Как изменятся стереотипы энергопотребления домашними хозяйствами и промышленностью, как изменятся мотивы размещения производств после восстановления частной собственности на землю и появления экономической оценки земельных участков, ландшафтов, лесов, будущих трасс ЛЭП, мест захоронения радиоактивных и других отходов и т.д.
5). Наконец, каковы будут формы сочетания процессов, затронутых в этих вопросах, (а) между собой, (б) в разрезе регионов России, (в) во времени. (Регионы также представляют собой не простой, а многоаспектный феномен. Каждый регион предстает и как место размещения покупателей электро- и теплоэнергии, и как место, обладающее ресурсами производства либо электроэнергии, либо топлива для нее, либо и того и другого вместе, и, наконец, как транзитная территория, через которую соединяются другие регионы).
При этом разработчики не могут сказать, что эти вопросы являются не важными или слишком детальными. С народнохозяйственной точки зрения, ответы на эти вопросы намного более важны, чем вопрос о включении федеральных станций в состав АО-энерго или даже вопрос о месте ведомственной прописки ЦДУ.
В то же время, концепции, изобилующие большим количеством детальной технико-экономической информации и не содержащие ответов на такие вопросы, вызывают сомнения, прежде всего в отношении целостности и реализуемости. Тем не менее, разработчикам концепций удалось, не поставив и не ответив на эти вопросы, определить:
a). Соотношение между независимыми производителями и АО-энерго, включаемыми в холдинговую компанию по региональному признаку;
b). конкретную модель организации оптового рынка, в том числе рынка избыточной мощности;
c). количество крупных межобластных операторов, концентрирующих полномочия государственных органов (в части установления цен), и торгово-снабженческих организаций (в части расчетов и организации торговли, осуществления политики закупок и проч.).
d). соотношение между разными типами электростанций на перспективу до 20 лет; e. экономию топливных ресурсов (по видам), получаемых за счет энергосбережения на три пятилетия вперед, и т.д., и т.п.
Тот факт, что им удалось определить параметры будущего так детально, является большим достижением разработчиков, а разгадка способа, которым им удалось этого добиться, представляет собой самостоятельную научную проблему.
Наш вариант ответа на этот вопрос сводится к следующему. Более полное и широкое рассмотрение проблем электроэнергетики неизбежно приводит к выводу о бесперспективности как бюрократически-ведомственного, так и научно-технического способа получать ответы на вопросы (1)-(5), а значит и определять детали будущего (а)-(d).
В этом фундаментальном отношении энергетика оказывается совершенно аналогичной другим видам деятельности, другим отраслям народного хозяйства. Ясной становится недостаточность существующей методической базы составления подобных программ. Во многом она осталась неизменной со времен плана Гоэлро, составленном в начале XX века, который представлял собой план ввода в действие известного количества электростанций и строительства известной протяженности линий передачи.
Однако уже через год после принятия, механизм выполнения этого плана был скорректирован: появился целый класс объектов, которые строились на коммерческой основе, путем удовлетворения рыночного спроса застройщиков рыночным предложением подрядчиков. Затем (с 1926-1927 гг.) эта практика была прекращена, и с тех пор государство выступало и заказчиком электроэнергетических объектов, и подрядчиком соответствующих работ, организовывало финансирование за счет внешних (займы) и внутренних источников (подробнее см. материал "Исторический очерк").
Отвлечемся от оценки тех способов обеспечения финансирования и не будем вдаваться в вопрос реалистичности их использования сегодня. Более важно, что итоги именно той, плановой, осуществлявшейся на "строго научной" основе, деятельности по определению будущего облика электроэнергетики так остро переживаются сегодня как проблемы - размещение оказалось несоответствующим новым задачам, население живет не там, где целесообразно жить с точки зрения оптимизации топливно-энергетического баланса, а главное, каждый раз появление каждой новой проблемы влечет за собой болезненную подстройку отрасли к изменившейся ситуации.
Мощь и ресурсы государства могут быть какое-то время направлены на блокирование последствий этих изменений. Однако, отодвигая решение проблем в будущее или используя временные, компенсаторные механизмы, и государство, и общество лишь усугубляют ситуацию, хотя, может быть, и не для своего поколения.
И при планировании, и при рынке совершаются ошибки. Но, в отличие от ошибок рынка, которые исправляются по мере выбывания технологий, агрегатов и других решений, оказавшихся рыночно несостоятельными, ошибки планирования накапливаются.
Наступает момент, когда сделанные в разные годы и в разных обстоятельствах ошибки планирования одновременно предъявляются обществу и государству. Изменение энергетической насыщенности сельского хозяйства, экономическое освоение территорий вокруг больших городов, появление новых транспортных возможностей с ростом автомобилизации, появление современных технологий производства электроэнергии в местах потребления и т.д., и т.п. - все эти и бесчисленное число новых, неизвестных вызовов требуют и будут требовать решения. Представляется совершенно невероятным, чтобы все эксперты мира, собравшиеся в стенах сколь угодно могущественного ведомства, смогли бы учесть их и выстроить систему ответов в терминах "в таком-то году мы инвестируем такое-то количество денег на строительство таких-то мощностей в таком-то месте".
В этом смысле, все представленные программы, кроме одной, следует признать методологически эквивалентными. Если принять во внимание принципиальную неопределенность будущего, неустранимую с помощью административного принуждения, сделано оно волюнтаристски, на глазок, или с применением методов компьютерного моделирования, то единственная концепция, не пытающаяся заранее определить структуру отрасли, является и наименее опасной, так как не ставит себе целью непременно воплотить в реальность схему, в данный момент имеющуюся в голове разработчика.
Этим ее свойством объясняется и бюрократическая привлекательность всех остальных концепций:
(а) они содержат гигантское количество второстепенных деталей, на обсуждение которых будет истрачено время, что позволит поддерживать статус занятых в этой деятельности лиц;
(б) за каждым вариантом этих концепций стоит та или иная заинтересованная группа;
(в) принятие той или иной версии будет означать, что общество и государство все еще согласны брать на себя функции предпринимателя, что устраивает значительно большее число участников процесса .
Думается, что последнее означает успех разработчиков - энергетика, в отличие от многих других отраслей, сумела сохранить промежуточный, квазигосударственный квазичастный статус. Принятие любой концепции гарантирует сохранение этого статуса и на следующее 15-ти или 20-тилетие, т.е. на период 2001-2015 или 2001-2020 гг.
2. 3. КОММЕНТАРИЙ О ЗАРУБЕЖНОМ ОПЫТЕ
Зарубежный опыт дерегулирования связан с конкретно-историческими
условиями соответствующих стран, включающих:
1). Частно-хозяйственный
статус электроэнергетического бизнеса до волны бюрократизации (США, Германия)
или национализации (Франция, Англия, Испания), имевших место во всех странах в
20-х - 40-х гг. XX века.
2). Наличие развитого рынка "вокруг"
электроэнергетики, образованного как отраслями традиционно работавшими в рынке,
так и отраслями, дерегулированными непосредственно перед или в ходе дерегулирования
электроэнергетики.
3). Конкретные обстоятельства того периода, когда
формировался опыт дерегулирования (угроза порядкового роста цен на нефть и соответствующе
ожидания участников, первые плоды дерегулирования в телекоммунициях, авто- и авиаперевозках,
приватизация и денационализация строительства и эксплуатации дорог и т.п.), позволившие
энергетикам "пробить" особый порядок дерегулирования отрасли.
2.4. КОММЕНТАРИЙ ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
В практике дерегулирования нашли применение результаты, полученные экономической теорией. Научные заделы в экономической теории в момент проведения реформ состояли из работ т.н. синтетического неоклассического направления, сформированного в 1920-е и 1930-е годы, когда во многих странах, в том числе считающихся странами классического капитализма, была сделана попытка замены рыночного процесса бюрократически-согласовательным (административным) или политическим (сговор части участников рынка с государственными органами против потребителей и других участников рынка).
2.4. 1. ЕСТЕСТВЕННАЯ МОНОПОЛИЯ
В основе целого класса конкретных рекомендаций лежит теоретическая конструкция естественной монополии.
А. ОБОСНОВАНИЕ ЗАДНИМ ЧИСЛОМ.
Представление о том, что вначале экономисты разработали теорию
естественной монополии, а потом законодатели стали использовать ее для "теоретического
обоснования" выдачи лицензий на монопольное обслуживание - чистый миф. Такие
монополии возникли путем выдачи властями географически специфичных привилегий
(monopoly franchises) за много лет до того, как экономисты, выступающие за расширение
государственного вмешательства в экономику, сформулировали эту теорию для оправдания
задним числом действий правительства. В начале XX века, когда местные органы власти
и правительства еще только начинали раздавать монопольные лицензии, экономическая
наука не оперировала понятием естественной монополии, а экономисты прекрасно понимали,
что крупномасштабное, капиталоемкое производство не ведет к возникновению монополии,
а представляет собой абсолютно необходимый аспект процесса конкуренции.
Такая конкуренция в инфраструктурных отраслях имела место на рубеже XIX- XX столетий. Она, разумеется, не нравилась самим производителям. Сперва они добились от правительств предоставления им монопольного статуса, а затем, при поддержке ряда видных экономистов, было задним числом сконструировано обоснование этой монополизации.
Б. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ
НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ
Если рассматривать конкуренцию как динамический процесс соперничества
предпринимателей, то факт, что один из предпринимателей в данный момент времени
добился наименьших издержек, сам по себе не будет иметь никакого практического
значения. Постоянно действующий механизм конкуренции - в том числе потенциальной
конкуренции - исключает возможность появления монополии в условиях свободного
рынка.
Существуют теоретические аргументы и иного, более специфического уровня.
К важнейшим из них относятся:
Б.1. Несуществующая в реальности ситуация экономического равновесия.
Сравнение любого существующего положения дел на рынке с модельной, воображаемой ситуацией равновесия используется для обоснования ограничений и регулирования. Собственно теоретическое возражение состоит, однако, в том, что помимо несуществования в реальности, ситуация равновесия, с которой сравнивается реальность, является логически невозможной.
Б.2. Потери вследствие использования "монопольной власти"
Ограничение рыночного поведения фирм, в том числе сделок на рынке капиталов (в частностия, органичения на свободу слияний и поглощений) обосновывают возмодными потреями из-за сдвига цены от той, коорая имела бы место в случае конкуренции. Последняя в этой концепции связывается с размером фирм и их количеством. Однако даже если принять эту логику, предполагающую измеримость совокупноо социального ущерба, соответствующие ограничительные имеют два следствия, мнговенно исчерпывающие пресловутую общественную выгоду". Во-первых, искажается система цен. Добавочная прибыль, обычно являющаяся индикатором временно повышенного спроса, не материализуется в цене. Централизованная установка телефонов по фиксированной цене, породившая многолетние очереди, и быстрое распространение мобильной связи на свободном (или более близком к таковому) рынке с высокой конкуренцией поставщиков являются хорошими примерами значительных потерь, которые несет общество при регулировании. Во-вторых, компании прибегают к неценовой, более дорогой для общества конкуренции, а в случае запрета на слияния имеет место прямая растрата ресурсов. Таким образом, обещанный совокупный общественный выигрыш оборачивается совокупным общественным проигрышем.
Б.3. Неаддитивность предпочтений. Поскольку выбор не означает измерения каких-то величин, а есть процесс предпочтения, т.е. формирования порядковых шкал в реальном времени и с реальными благами, "социальный выигрыш", или "потери общества" является произвольной величиной. Его оценка базируется, в частности, на допущении полной однородности продукции. С экономической точки зрения такая однородность недостижима в силу различной ценности блага для различных участников. Отказывая им в возможности выбора, теоретики антимонопольного регулировани взваливают на себя непосильную задачу: определить все мыслимые обстоятельства будущего потребления всех участников, запрещая им использовать нерегулируемые цены в качестве руководства к действию. Переполненные автобусы, самолеты и поезда и очереди у касс, которые сменяются внезапным массовым охлаждением к путешествиям - вечные спутники регулируемых сфер, в данном случае транспорта.
В. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОДЛОГ
Не существует никаких свидетельств, подтверждающих факт существования "естественной монополии". Не существует ни одного достоверно известного случая, чтобы некий производитель "раз и навсегда" на открытом рынке добился бы низких издержек в долгосрочной перспективе и тем самым установил перманентную монополию.
Во всех отраслях, известных сейчас как инфраструктурные монополии (public utilities) в конце XIX и начале XX века существовали в буквальном смысле десятки конкурирующих фирм (см. "Исторический очерк" и "Хронологию").
Так, в 1880-1900-х годах в Нью-Йорке оперировало около 10 компаний электрического освещения. В 1907 году в Чикаго официальным разрешением на ведение деятельности обладали 45 предприятий электрического освещения. Схожие картины были в газовом и водном снабжении, уборке мусора, общественном транспорте и телефонии США и других стран.
Г. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Экономисты стали поддерживать теорию
естественной монополии только после 1920-х годов, когда экономическая наука, пойдя
на поводу у политиков и предпринимателей, стала рассматривать конкуренцию с более
или менее инженерной точки зрения.
В соответствии с этой точкой зрения отрасли агрегировались в группы, однородные по критерию постоянной, уменьшающейся или возрастающей доходности в зависимости от масштабов производства [return to scale]. В рамках этого подхода, структура рынка и, соответственно, конкурентоспособность, определялись соотношениями технического, инженерного характера.
Конкуренция стала рассматриваться уже не как поведенческое явление, а как технологическое отношение. Экономисты - за исключением приверженцев теории человеческого действия (узкое название - т.н. "австрийская школа экономческой мысли") - перестали рассматривать конкуренцию как постоянный процесс, осуществляемый предпринимателями, преследующими цели максимизации дохода путем удовлетворения запросов покупателей, свободных в выборе и вольных купить или отвергнуть их товар или услугу.
Специалистам
известно, что в настоящее время среди экономистов идет процесс интенсивного усвоения
и распространения данных именно этих экономических теорий, которые не подвергали
сомнению основные принципы человеческой деятельности (суверенность личности, целеполагание,
изыскание средства достижения целей, выбор этих средств как отказ от одних действий
в пользу других, первичность прав собственности и т.д.).
За последние
5 лет мейнстрим (основное течение, "то, что все знают") экономической
науки существенно изменился и темп этих изменений нарастает. Применительно к реформе
электроэнергетики это означает, что для профессионального сообщества в ближайшие
год-два станет известен факт несостоятельности базовых принципов, использовавшихся
при обосновании конкретных схем дерегулирования, прежде всего в Великобритании
и США.
Но именно исходя из этих принципов была разработана идеология
разделения генерации и передачи, появилась концепция системного оператора, организованного
рынка электроэнергии и мощности, регулируемого тарифа на передачу и т.д. В рамках
этой идеологии для обоснования мер экономической политики были выбраны такие направления
экономической мысли, которые содержали понятия о физической природе монополии,
о "правах" потребителей на подключение к частным сетям, о необходимости
иметь внерыночное диспетчирование и т.п.
Период времени, в течение которого эти принципы будут подвергнуты рассмотрению в публично-политическом пространстве, сравним по длительтности с периодом, в течение которого предлагается реформировать на их основе российскую энергетику.
Иными словами, мы рискуем ценой значительных институциональных усилий и жертв построить систему, морально устаревшую уже в момент своего проектирования.
С точки зрения методологии большинство представленных концепций (в том числе все ведомственные) при разной степени учета интересов разных групп участников, имеют следующие общие черты:
· базируются на одних и тех же - несостоятельных - экономических теориях;
· в разных вариациях копируют те или иные черты уже реализованных моделей дерегулирования;
· предполагают сохранение за государством и потребителями (т.е. в конечном счете за теми же потребителями) полного принятия на себя всех коммерческих рисков электроэнергетического бизнеса;
· воспроизводят на новой организационно-технической базе режим государственного планирования энергопотребления и централизованного регулирования производства и распределения энергоресурсов.
Это позволяет считать все концепции, кроме варианта свободного развития отрасли, методологически, логически и экономически эквивалентными. Все концепции в совокупности можно назвать (по имени разработчика-иниициатора) расширенной концепцией РАО "ЕЭС России".
Прогноз: принятие и реализация любой из предложенных концепций в узком или расширенном (с включением деталей из других концепций) после трех-пяти лет огромных организационных усилий, потребует возвращения к исходным постулатам реформ, их пересмотра и разработки альтернативной - простой и последовательной - концепции реформирования электроэнергетики.
III. НЕКОТОРЫЕ ВАЖНЫЕ БАЗОВЫЕ УСТАНОВКИ
Предметом настоящего раздела являются популярные точки зрения на природу экономической
деятельности и, в частности, электроэнергетического бизнеса. Часть этих воззрений
касается только энергетики, рассматриваемой как вид экономической деятельности
или как совокупность "объектов электроэнергетики". Другая часть не носит
специфически отраслевого или пространственного характера, являясь компонентой
более общей системы воззрений на природу рыночного хозяйства и его взаимодействие
с государством (шире, обществом).
Эти взгляды имеют разное происхождение, они в разной степени поддерживаются экономической наукой, по-разному воспринимаются публикой, профессионалами, политиками и масс-медиа. Общими у них являются необсуждаемые и редко осмысливаемые фундаментальные представления о природе рыночной системы, об основах ее функционирования, о ее важнейших, базовых характеристиках.
Важность обзора таких фундаментальных воззрений связана с тем, что все конкретные частные, т.е. применяемые на практике, выводы, рекомендации и оценки, всегда базируются на этой мировоззренческой платформе.
Не претендуя в данном отчете на теоретическую глубину и то, что называется consistency, мы ограничились перечнем только тех точек зрения, которые отвечают двум условиям.
Во-первых, они распространены наиболее широко. Можно сказать, что они являются общим местом и попытки его анализа и даже аккуратного формуливания всегда сопровождаются понятным нетерпением ("зачем это обсуждать, это и так все знают").
Во-вторых, базовые установки,
в рамках которых эти точки зрения являются авторитетными, оказались в наибольшей
степени "затоптанными", или, применяя связистскую метафору, зашумленными.
Первоначальный сигнал трудно различим на фоне обильной и всегда вызывающей естественный
интерес "реальной", "конкретной" информации.
3.1.
ОБЩЕСТВЕННАЯ ПОЛЬЗА И ЛИЧНЫЙ ИНТЕРЕС ПРОТИВОСТОЯТ ДРУГ ДРУГУ. ЕСЛИ ИНИЦИАТОР КАКОГО-ТО
ДЕЛА РУКОВОДСТВУЕТСЯ НЕ ПОЛЬЗОЙ ДЛЯ ОБЩЕСТВА, А СОБСТВЕННЫМ ИНТЕРЕСОМ, ТО ЭТОТ
ПРОЕКТ МЕНЕЕ НУЖЕН ОБЩЕСТВУ, ЧЕМ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛЕЗНЫЙ ПРОЕКТ, СВОБОДНЫЙ
ОТ ЧАСТНОГО ИНТЕРЕСА.
Любое "общественно-полезное" дело должно
иметь хотя бы одного индивидуума, которому оно приносит пользу. Считая в данном
контексте "полезный" эквивалентным термину "нужный", можно
заметить, что, поскольку общество состоит из людей, это означает, что по соображениям
общественной пользы невозможно осуществить проект не принеся пользы хоть какому-то
лицу или группе лиц.
В экономике вследствие фундаментальной ограниченности
доступных в каждый данный момент ресурсов осуществление какого-то действия означает
отказ от какого-то другого действия. Это означает, что любой сколь-угодно общественно-полезный
проект деалет невозможным осуществление проектов альтернативных. Строительство
полезной железной дороги отвлечет капитал от строительства другой полезной желеной
дороги. Возведение бесплатного жилья для одних категорий жителей при ограниченности
городской территории не даст построить другие общественно-полезные объекты социальной
сферы и т.д.
В этих терминах, тезис о приоритете общественной пользы
над частной выгодой, говоря практически, означает, что получателей пользы неизмеримо
больше и/или удержание ими эффекта от проекта неизмеримо важнее, чем в случае,
если проект осуществляется частным образом.
Возникает, однако, вопрос.
Почему в этом случае проект, имеющий такую очевидную рыночную ценность, не осуществляется
частным образом? Ведь эффект у потребителя есть вознаграждение продавца, "важность"
блага выражается в готовности потребителей платить, а тезис об огромном числе
потенциальных потребителей указывает на размер потенциальных выгод поставщиков.
Ответ
очевиден, если мы рассмотрим другую сторону предпринимательской деятельности.
Получение выгод от обслуживания потребителей сопряжено с неустранимым риском.
Предприниматель, принимая решение или воздерживаясь от него, "ставит"
на неопределенное будущее. В частности, не существует никаких способов узнать,
какие цены будет готов заплатить потребитель за будущее - еще не произведенное
- благо. Разница между будущими (неопределенными) доходами и сегодняшними (известными)
затратами и составляет прибыль (убыток) предпринимателя.
В случае с апелляцией к "социально-значимым" или "стратегически важным" проектам имеет место вырожденный случай страхования. Бизнес чреват как прибылями, так и убытками. Предприниматель (напомним, что это понятие логическое), призывая на помощь силы государственного регулирования и государственнные программы, зная о неустранимой неопределенности, стремится снять с себя ответственность за возможные убытки, "разложив" их на максимальное количество третьих лиц. Последние, если это все налогоплательщики страны, обычно не видят связи между изъятием у них дохода и сбережений и инвестированием в "социально-значимые" объекты. Они не являются инвесторами, поскольку им отказано в праве рыночного выбора - когда их доходы изымаются в бюджет, а сбережения лежат в основе кредитования бюджета. Их не спрашивают, хотят ли они лично вложить свои сбережения в сооружение прибыльных плотин, совершенно безопасных атомных реакторов или сулящих невиданные урожаи мелиоративных систем. Скорее этих вкладчиков и инвесторов поневоле, можно назвать спонсорами, причем опять-таки, невольными спонсорами процесса растаскивания общественного богатства по достаточно узким профессионально-политическим группам интересов, которые и являются истинными бенефициариями процесса.
3.2. ЭТОТ
ПРОЕКТ НЕЦЕЛЕСООБРАЗЕН ЛИШЬ С УЗКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЧАСТНОЙ ПРИБЫЛИ. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
ПОЛЬЗЫ ОН И ЦЕЛЕСООБРАЗЕН, И ВЫГОДЕН.
Существует традиция противопоставлять
производство для прибыли и производство для пользы. Чем ближе ситуация к свободному
выбору, тем более очевидна беспочвенность такого противопоставления.
Наиболее
просто эффект, или польза определяются в рыночной экономике. Если существуют люди,
признающие тот или иной товар или услугу полезными, и оплачивающие ее, значит
данный товар или услуга является для них полезным. Отметим, что полезность не
есть "физическая" характеристика -- она целиком связана с субъективными
выборами людей. Мера такой полезности, или нужности (оставляя в стороне вопрос
о гипотетическом и произвольном характере такой процедуры как суммирование полезностей)
определяется количеством людей, сделавших свой выбор в пользу того или иного товара
или услуги, а значит согласных на те затраты, которые им пришлось понести для
его осуществления. Самим фактом покупки они выразили свое предпочтение: они предпочли
скорее пойти эти затраты, чем остаться без того, что они хотели. Рыночный процесс
обеспечивает удовлетворение первоначального, часто узкого спроса инициативных
групп, а свободная конкуренция делает возможным быстрое распространение новшеств,
привлекая к их производству и продаже новые категории предпринимателей, и одновременно
снижая цены (в меру превращения новшества в массовое благо).
Иначе невозможно
объяснить появление и создание рынка автомобилей, массового жилья, одежды, лекарств,
путешествий в Турцию на курорт, интернета и т.д. и т.п. В противном случае нам
пришлось бы принять тезис о некоем непреодолимом неизменном неравенстве людей.
Тогда одни люди, считающиеся полноценными в смысле прав выбора, обладали бы возможностями
определять параметры жизни других людей (неполноценных в этом отношении), причем
в принудительном порядке.
Кроме того, приняв во внимание то, что многие
миллионы людей на практике ежедневно и ежечасно сами определяют такие важные вещи,
как место жительства, род занятий, виды отдыха, увлечения и прочие личные и семейные
особенности своей частной жизни, мы можем поразиться тому, насколько эффективно
в условиях свободный рынок "держит" необходимое разнообразие товаров
и услуг, как неустанно предприниматели стремяться охватить, учесть разнообразие
вкусов и привычек покупателей, предугадать их будущие желания.
И это
глубоко не случайный факт. Ибо расходы покупателей являются доходами предпринимателей.
Масштаб и интенсивность этих расходов указывают предпринимателям не только что,
как и для кого производить сегодня, но и в каких направлениях расширять свой бизнес
завтра. Кроме того, интерес потребителя, материализованный в его расходах, привлекает
новых предпринимателей.
Мы являемся свидетелями и участниками этого процесса - телекоммуникации, персональные компьютеры, производство бытового оборудования, - все эти сферы отличает именно такое развитие событий.
Кроме явной оценки
общественной пользы, выраженной в реально сделанных покупках, существует и скрытая,
потенциальная. Какая-то часть тех людей, те, кто в данный момент не покупает определенные
товары или услуги в силу их недоступности по цене, при росте дохода или снижении
цен - может включить их в состав тех благ, на которые они тратят деньги. Первые
электролампы, холодильники, стиральные машины, электроплиты, вентиляторы и кондиционеры
имели статус предметов роскоши (также как перьевые ручки, автомобили, туалетная
бумага и компьютерные игры). В условиях свободного рынка новые блага быстро распространяются
"вширь", становясь массовыми.
Наконец, данный товар или услуга
могут найти и часто находят абсолютно новое, неизвестное ранее применение в результате
новых комбинаций физических свойств товара или технологии, цен, технологических
особенностей процесса потребления, географии и предпочтений потребителя. Из последних
примеров наиболее ярким является возникшая на наших глазах индустрия глобального
обмена информации между людьми с использованием компьютеров и сетей различного
назначения (интернет). Точно такой же процесс в начале XX века имел место и в
электроэнергетике.
Это направление роста помогает яснее увидеть тождественность
производства для прибыли и производства для пользы.
В действительности, сигналом к расширению деятельности является не валовая выручка компании - предприниматель несет затраты и должен платить налоги, перечислять банку проценты за кредит, а страховщику - страховую премию, он должен рассчитываться с поставщиками (выбирая среди них тех, кто способен поставлять качественно и в срок) и работниками (стремясь удержать у себя самых толковых инженеров, самых аккуратных исполнителей и т.п.).
Мерой того, насколько предприниматель является тем, за кого он себя выдает,
и является прибыль - разница между валовой выручкой и затратами, свободный остаток,
который он волен направить на расширение или реорганизацию производства, сберечь
до лучшей конъюнктуры, зарезервировать на случай падения спроса или удержать в
качестве своего личного вознаграждения как собственник бизнеса.
Для
максимизации этого остатка предприниматель ищет наиболее рациональные формы корпоративного
устройства, определяет оптимальную стоимость капитала, манипулирует составом производственных
факторов, подыскивая такую их комбинацию, которая обеспечивает максимально экономичный
способ получения выпуска. Если на этой основе удается значимо для рынка снизить
цены, круг потенциальных покупателей производимых им благ расширяется.
Таким
образом, противопоставление "производства для прибыли" и "производства
для пользы" не имеет смысла, являясь демагогией, применение которой можно
извинить только невежеством людей, использующих этот прием.
Что касается предпринимателя, то можно лишь посочувствовать тем бизнесменам, которые принимают подписанную у государственного чиновника бумагу, ограждающую его от конкуренции, или гарантирующую сбыт, или отдающую в его распоряжение деньги, собранные с его коллег в виде налогов, за результат, а деятельность по ее получению за бизнес.
Они добровольно слагают с себя почетное бремя предпринимателя, переходя в разряд тех, кто делит и проедает, покидая ряды тех, кто создает и умножает "общественный пирог".
3.3. ГЛАВНОЕ - ЭТО ИНЖЕНЕРЫ, ТЕХНОЛОГИ, ЛЮДИ НАУКИ. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ
- АРХАИЧНАЯ, НЕНУЖНАЯ ФИГУРА, БЕЗ КОТОРОЙ ВПОЛНЕ МОЖЕТ ОБОЙТИСЬ СОВРЕМЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО.
Мы
видели, что в рыночном хозяйстве польза и прибыль не противостоят друг другу.
Для своего появления и распространения, каждое из новшеств электроэнергетики должно
было быть и было результатом решения, риска, предварительного экономического расчета
(который мог оказаться и часто оказывался ошибочным, что при свободе экономической
деятельности способствует отбраковке неэффективных решений), использующего цены,
знания и гипотезы о поведении потребителей (которые могли не подтвердиться), оценку
расходов на заработную плату и страховку и т.д. (подробнее см. "Исторический
очерк").
Наука и технология формируют множество способов преобразования
вещества или видов энергии. Но только предприниматель, оценив спрос на товар или
услугу, выбирает тот или иной способ производства, соотносит издержки избранного
способа с оценкой потенциальных выгод и несет ответственность за свои начинания,
неся убытки в случае ошибок и удерживая выгоды в случае успеха этих начинаний.
Предприниматель - понятие логическое. Им может быть рабочий-матрос
(как Вандербильт, купивший первую шхуну для каботажного плавания за 100 долларов,
взятых в долг у родителей, и начавший перевозки насыпных грузов между Бруклином
и Нью-Йорком), купец-пивовар (как москвич Василий Прохоров, поверивший компаньону-инженеру
и вложивший деньги в строительство новой ситценабивной фабрики), ученый профессор
(как Николай Путилов, читавший курс астрономии и навигации в гардемаринских классах
при Морском корпусе), кто угодно.
Электроэнергетику создали предприниматели-инженеры. Это в значительной мере определило обычаи, сложившиеся в отрасли. Новаторский дух, присущий технически одаренным людям XIX века, в полной мере проявился в их изобретениях и усовершенствованиях. Отсутствие антимонопольного законодательства и практики государственного регулирования инфраструктурных бизнесов позволили создать систему генерации, передачи, преобразования, оптовой и розничной продажи электроэнергии, а также весь спектр ее применения в глобальном масштабе за 10-15 лет -- время, сопоставимое с длительностью современных нам экономических реформ в России.
Как и все другие виды деятельности, определяющие современную нам цивилизацию, индустрия продажи, доставки и производства электроэнергии появилась в результате сочетания личных действий, неразрывно сочетающих риск и расчет.
Они были осуществлены Вильгельмом и Карлом Сименсами (гальванопластика, простейший генератор тока для нее, передача информации, кабель, современные технологии генерации тока), Томасом А. Эдисоном (лампа накаливания как товар массового спроса, создание нового бизнеса - генерация, передачи и распределения тока для бытовых нужд), Джеймсом Вестингаузом (расчет на большую экономическую эффективность генераторов и сетей переменного тока, технология и экономика трансформации и высоковольтной передачи), Эмилем Ратенау (технология и экономика коммунального и промышленного электроснабжения, трехфазный ток, электрифицированный транспорт), Гуго Стиннесом (межрайонные компенсирующие передачи энергии, строительство и эксплуатация сетей высокого напряжения), Оскаром фон Мюллером (компенсирующая роль ГЭС, передача электроэнергии выского напряжения) и сотнями и тысячами капиталистов-инженеров, капиталистов-изобретателей, страховщиков и инвесторов, поверивших в перспективы новой отрасли и рисковавших временем, репутацией и капиталами.
Более того, энергетика как совокупность агрегатов и устройств появилась в ответ на появление новых потребительских благ.
· Генератор постоянного тока был усовершенствован Сименсами для расширения производства пользовавшейся спросом гальванопластики.
· Для того, чтобы лампа накаливания пришла в каждый дом, Эдисон разработал инфраструктуру распределительных сетей и забраковал использование платины в качестве материала для нити накаливания, на чем настаивали инженеры и физики.
· Для наиболее экономичной передачи Вестингауз скупал все патенты в области трансформации и переманивал изобретателей генераторов переменного тока.
· Для освещения берлинского квартала Ратенау убедил инвесторов вложить деньги в крупный генератор, хотя они считали это авантюрой (раз не окупается малая машина, незачем инвестировать в большую).
[подробнее см. "Исторический очерк" и "Хронологию"]
Не все, принимающие участие в бизнес-процессе, являются предпринимателями. В материалах электроэнергетических дискуссий порой попадаются противопоставления инженеров с одной стороны и специалистов в таких новых для отрасли и страны областях, как рынки капитала или корпоративные финансы. Очевидно, тем не менее, что это противопоставление фиксирует не возросшую роль предпринимателя, а изменение профессиональной структуры работников по найму.
Инженер, проектировщик, технолог - важные, необходимые фигуры современной индустрии, да и индустрии как таковой. Они проектируют и изготовляют новую технику, рассчитывают характеристики агрегатов, нагрузок и режимов эксплуатации, отвечают за технологию.
Ответов на конкретные вопросы бизнеса (какое именно направление стоит развивать данной конкретной компании, а каким жертвовать, какие сети тянуть в данной конкретной местности или регионе в первую очередь, а какие во вторую и т.д.) технология не дает. Ее время - до этого решения (расчет вариантов) и после него (детальное проектирование варианта выбранного).
Технология не в состоянии дать ответ на вопрос, нужен ли в данный агрегат или данная линия в данное время и в данном месте, или он больше нужен в другом месте и не сейчас.
Технология бессильна в определении относительной важности тех или иных проектов, осуществление которых всегда связано с затратами и выгодами.
Точно такое же положение занимает "инженер финансового рынка", финансовый аналитик. Он имеет дело с данными сроками, ставками, валютными рисками. Но и поставляет он - пусть важные - но только данные для окончательного - предпринимательского - выбора.
Направление бизнеса, а следовательно и его структуру определяет предприниматель.
3.4. ПРОДУКЦИЯ ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКИ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ВО ВСЕХ
ДРУГИХ ОТРАСЛЯХ. ПОЭТОМУ В ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ УСТАНОВЛЕН ОСОБЫЙ РЕЖИМ
РЕГУЛИРОВАНИЯ.
Очевидная ложность этого утверждения становится наглядной, если применить его к другим производствам и продуктам:
· в течение рабочего дня одежда надета на руководителей всех без исключения отраслей и регионов страны. Поэтому в производстве одежды должен быть установлен особый режим регулирования;
· транспортные средства применяются для транспортировки во всех без исключения видах бизнеса и сферах общественной жизни. Поэтому на транспорте должен быть установлен особый режим регулирования;
· во всех офисах всех предприятий и организаций страны служащие имеют привычку с использованием бумаги А4 регулярно распечатывать, печатать или писать тексты документов. Производство бумаги (а также импорт принтеров и ремонт пишущих машин, производство авторучек и карандашей) должно регулироваться с помощью специальных норм.
· практически каждая семья в нашей стране по меньшей мере раз в неделю готовит на первое борщи, бульоны, салаты, компоты и кисели. Приготвление борщей, бульонов, салатов, компотов и киселей должно регулироваться государством ввиду массовости и социальной значимости соответствующего процесса (заодно и включение газовых плит, являющихся терминалами сложнейшей системы газораспределения, должен лицензироваться ввиду массовости и повышенной вероятности техногенных происшествий).
3.5. ОБЪЕКТЫ ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКИ ОТЛИЧАЮТСЯ ВЫСОКОЙ КАПИТАЛОЕМКОСТЬЮ И ДЛИТЕЛЬНЫМИ
СРОКАМИ СООРУЖЕНИЯ. ПОЭТОМУ В ЭТОЙ ОТРАСЛИ ДОЛЖЕН БЫТЬ УСТАНОВЛЕН ОСОБЫЙ РЕЖИМ
РЕГУЛИРОВАНИЯ.
Конечным потребителем полезных свойств электроэнергии и тепла являются люди, оплачивающие тепло- и электроэнергию и использующие ее для освещения, отопления, питания бытовых приборов, производственных и бытовых агрегатов и устройств.
Конечными потребителями являются также те предприятия
и организации, продукция и услуги которых оплачивается людьми не прямо, а косвенно,
например посредством политически согласованных и законных механизмов формирования
и исполнения государственных бюджетов своих стран.
Электроэнергия продается и покупается, иначе эта отрасль никогда не смогла бы возникнуть.
Если бы
электроэнергетические компании не рассчитывали получить прибыль, они не стали
бы затевать дорогостоящие и требующие значительного времени проекты по строительству
новых мощностей генерации, передающих и распределительных сетей.
Инвесторы,
предоставляя заемный капитал для реализации таких проектов, "продают"
предпринимателям не деньги, а время. Именно время приобретает предприниматель,
беря кредит. В противном случае он должен ждать, пока уровень его прибыли позволит
инвестировать в дорогой проект.
Важными классами потребителей электроэнергии
являются производители конечных и промежуточных товаров.
Во-первых,
производители конечных, нужных людям товаров и видов деятельности - таких как
одежда, автомобили, мебель, авиаперевозки, стиральные порошки, овощи, мясные полуфабрикаты,
оказание медицинских услуг, образование, спортивные зрелища и бесчисленное множество
всех остальных товаров и услуг, потребление которых люди готовы оплачивать.
Во-вторых,
производители материалов, полуфабрикатов, сырья, оборудования, необходимого для
того, чтобы конечные блага производились так быстро и дешево, чтобы их кто-то
купил. Несмотря на крупный размер некоторых производителей, они, однако, являются
промежуточными потребителями - их затраты, в том числе и расходы на оплату счетов
электроэнергетических компаний, целиком обусловлены спросом на их продукцию, который,
в свою очередь, зависит от спроса на товары и услуги производителей и поставщиков
конечных товаров и услуг.
И в этом смысле электроэнергетика не является
уникальной. Чем дальше мы находимся от конечного потребления, тем более уязвимой
оказывается отрасль перед лицом изменений в покупательских предпочтениях, тем
более осторожны инвесторы.
Суть инвестиционного процесса состоит в предпочтении более косвенных, отдаленных, технически насыщенных путей удовлетворения спроса более простым, приближенным к настоящему, непосредственным.
Можно
было по освоенной технологии строить типовые генераторы малой мощности, а можно
было, как это сделал в начале века Гуго Стиннес, "вложиться" в рискованное
укрупнение агрегатов с одновременным удалением электростанции от места потребления
в расчете на выигрыш при перевозке угля.
Мерой предпочтения отдаленного
будущего близкому является чистая рыночная ставка процента. Если и поскольку она
формируется на рынке капиталов, нет никаких оснований говорить о технологической
предопределенности того или иного варианта развития электроэнергетики.
В
начале XX века, однако, с расширением функции центральных банков, появилась иллюзия,
будто процент может стать "инструментом экономической политики". Опуская
промежуточные этапы изложения, заслуживающие самостоятельного документа, приведем
перечень последствий такой "политики".
1). Великая депрессия
в США. Ни одна из депрессий предшествующих лет не продолжалась долее 1,5 лет.
Манипулирование ставкой процента, ее искусственное занижение, порождает искусственный
бум, когда участникам рынка дается ложный сигнал о структуре временнЫх предпочтений.
В этот период происходит интенсивное инвестирование, причем часть из этих инвестиций
оказывается ошибочными. Чем дольше продолжается искусственный бум, тем на более
долгий срок откладывается "момент истины" - все инвестиции кажутся сделанными
под действием "действительного" спроса. Ситуация начала 20-х годов усугубилась
тем, что в США именно после 1921-1922 года банки ФРС и прежде все Федеральный
банк Нью-Йорка получили новые инструменты манипулирования ликвидностью. В итоге
ФРС и Минфину США удалось максимально затянуть фазу экспансии. Повышенной продолжительности
искусственного бума соответствовал и значительный объем инвестиций, оказавшихся
ошибочными. Беспрецедентная глубина и продолжительность депрессии отражает, помимо
ошибок Нового курса, и накопленный потенциал ошибочных инвестиций.
2). Экономический крах НЭПа в СССР. Одна из распространенных до последнего (1992-1995) ошибок финансового сообщества состояла в непонимании эквивалентности последствий кредитной и налично-денежной инфляции. В эти годы, так же, как и в 1925-1927 гг. создание денег кредитной системой вылилось в огромное - в сравнении с имеющимися ресурсами - и совершенно хаотическое ввиду наличия одновременно с рынком "плановых начал" (название системы произвольных решений конкретных лиц без последующей имущественной ответственности за них) производственное строительство. Невозможность продолжать его привела к платежному кризису (изъятие серебряной монеты), затем к ликвидации валютного рынка (уже к 1927 году, когда была осуществлена первая антирыночная кредитная реформа), а позже и к коллапсу всего этого рыночного эпизода вообще.
3). Вторая мировая война. Существуют убедительные свидетельства
состояния банкротства национальной экономики Германии уже к 1938 году. Присоединение
Австрии и захват Чехословакии позволил оттянуть неизбежный конец блефа под названием
"4-х летний план развития народного хозяйства", но уже к весне 1939
года Рейхсбанк докладывал Гитлеру об исчерпании полученных этими методами золотовалютных
резервов. Весь период с 1933 по 1939 гг., особенно начиная с 1936 г. экономика
Германии развивалась под определяющим воздействием кредитной инфляции, вылившейся
в конце концов в финансирование программы вооружений и военного строительства
посредством эмиссии налоговых освобождений, облигаций специально созданного агентства
и другими суррогатами. Часть этих инструментов была погашена после захвата Польши
собственностью и земельными участками.
Не случайно, все самые капиталоемкие
объекты в электроэнергетике были сооружены по инициативе государственных служащих
на деньги налогоплательщиков. Примерами являются:
эпоха строительства гигантских ГЭС в США, начатая "Проектом Семи штатов" в начале 20-х годов,
советские "стройки века", осуществлявшиеся на реквизированные у населения последовательно - валютные ценности, золото, предметы домашнего обихода, запасы сельскохозяйственной продукции, скот и многолетние насаждения, любую собственность, право свободного передвижения и жизнь,
атомные проекты, сооружавшиеся ценой
принудительного отчуждения земель (в СССР этой проблемы не возникало, однако она
станет в ближайшее время чрезвычайно актуальной в случае восстановления института
земельной собственности) и т.д., и т.п.
Пора "приватизации"
электроэнергетики (на самом деле в большинстве стран решается задача восстановления
нормального режима функционирования предприятий этой отрасли) совпала с окончанием
исторической эпохи, которая имеет не специфически отраслевой, а более общий характер.
Наиболее
тяжелые последствия возникают при длительном "отключенном" рынке капиталов
и развитии отрасли в течение десятилетий без всякой оглядки на рыночную целесообразность.
Чем дольше длится такой этап "экономического помрачения", тем тяжелей
проблемы у тех, кто оказывается у разбитого корыта политических и научно-технических
фантазий. Все объекты энергообеспечения оказываются не там, где сосредоточена
потребность в них, все "промышленные гиганты" испытывают самые разнообразные
структурные деформации связанные с необходимостью подстройки к открывшемуся рынку,
население оказывается заложником архаичных градостроительных и технологических
решений, принятых во времена экономической вседозволенности.
В этом смысле самая ошибочная стратегия состоит в централизации процессов и попытках "зафиксировать" сложившееся статус-кво, быстро теряющее адекватность чему бы то ни было.
3.6. ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА ИМЕЕТ ОСОБОЕ - СЕТЕВОЕ (ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ)
- ИЗМЕРЕНИЕ. ПОЭТОМУ В ЭТОЙ ОТРАСЛИ ДОЛЖЕН БЫТЬ УСТАНОВЛЕН ОСОБЫЙ РЕЖИМ РЕГУЛИРОВАНИЯ
Сетевое измерение имеет практически всякий глобальный бизнес, то есть такой, который осуществляется без привязки к месту производства товара или его компонент, а "рассредотачивается", подстраиваясь под спрос и наиболее географически выгодные условия производства. Логистика современной автомобильной промышленности является ничуть не менее "сетевой", чем в электроэнергетике. Это особенно хорошо видно на примере Германии, где развитие сетей с самого начала шло как региональный, местный процесс, национальная сеть "выросла" из частных соглашений, заключаемых разными участниками рынка, на разные сроки и с разными условиями. В Германии этот процесс не был прерван национализацией, как в Британии (1947) или во Франции (1946). Поэтому идеология "разделения генерации и передачи" или учета какой-то особой "сетевой" компоненты сказалась в наименьшей степени и сейчас, когда рынок начал восстанавливать условия, существовавшие на нем с 1880-х до конца 1920-х годов, т.е. в течение 40 лет.
3.7. ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА ЯВЛЯЕТСЯ ЕСТЕСТВЕННОЙ МОНОПОЛИЕЙ ИЛИ СОДЕРЖИТ
В СЕБЕ ЕСТЕСТВЕННОМОНОПОЛЬНЫЕ ПОДОТРАСЛИ. ПОЭТОМУ В ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ
УСТАНОВЛЕН ОСОБЫЙ РЕЖИМ РЕГУЛИРОВАНИЯ
Начнем с того, что монополия присутствует
везде, где есть уникальность. Каждый из нас обладает монополией быть самим собой.
Монополен магазин ГУМ, также как монополен киоск "Мороженое" на углу
квартала. Эта монополия есть неотъемлемое свойство материального мира.
Далее,
обычно монопольный статус связывают с масштабом. "Крупное" значит "монопольное".
Даже если бы это и было так (а это не так, поскольку потребитель покупает товар,
а не "крупность", "величие", "мощь" и тому подобные
символы) нет никаких особых проблем с существованием таких объектов. Если кто-то
согласен инвестировать в капиталоемкий проект в расчете на удержание эффекта от
масштаба, дополнительный потребитель будет только счастлив присоединиться к услуге
по снижающимся ценам (последний пример -- падение цен на услуги операторов мобильной
связи при нерперывном росте рынка, процесс полностью аналогичный имевшему место
удушевлению электроэнергии в конце XIX- начале XX века).
Долгое время считалось, что эффект монопольной цены существует в действительности. Она, разумеется, возникает не от "крупности" производителя (заметим, что с ростом капитала производственный комплекс становится все более... мелким в единицах труда, необходимого для обслуживания все более крупных агрегатов), а в ситуации, когда кривая спроса на уникальный по потребительским характеристикам ресурс (картины Репина, например) имеет некую особую форму. А именно, когда убытки от отказа поставки части данного ресурса на рынок ниже, чем гипотетический прирост цены на сократившееся предложение. Еще Людвиг фон Мизес считал такой случай возможным и рассматривал его как единственный теоретически непротиворечивый механизм нанесения ущерба потребителю. Впоследствии и эта модель была отвергнута. Было указано, что кривая спроса, будучи чисто умозрительной конструкцией (созданной первоначально как вспомогательное средство, для большей наглядности теоретических положений в учебном процессе), не существует в реальности. Причина ее "несуществования" все в той же принципиальной неопределенности будущего: никто не может рассчитать наперёд, как изменится спрос при изменении предложения. Кроме того, в мире частной собственности возникает и этический конфликт, так как интересы владельца данного ресурса ничем не хуже интересов покупателей.
Характерно, что все известные попытки реализовать описанную в предыдущем пункте монопольную цену (путем "придерживания" поставки товара) лишь обостряли желание конкурентов поставить этот же, или аналогичный, или замещающий товар. Все попытки блокировать конкуренцию без привлечения государства и антимонопольной демагогии оказываются безуспешными.
Картели как форма удержания монополистом
конкурентов от конкуренции, на практике показали доказанную в теории неспособность
выполнять свою задачу. Логически нет никакой разницы между картелем и "сговором"
владельцев капитала с целью учреждения акционерного общества. Свобода таких "сговоров"
делает бессмысленным применения этого термина. То же и с картелями. "Лампочный"
картель, подорванный после Первой мировой войны японскими производителями, угольный
картель, из которого вывернулся основатель RWE Стиннес заявивший, что он продает
не уголь, а пар, картель производителей электротехнического оборудования, существовавший
между мировыми войнами только благодаря - вначале политике репараций, а затем
распаду международной торговли, и т.д. - хорошо иллюстрируют это положение.
Картель
не стабилен за одним единственным исключением - когда он поддерживается с помощью
государства и его силовых механизмов (система центрального банка как картель крупнейших
банков, межгосударственные картели производителей натурального сырья, силой удерживающие
собственных производителей от поставок на рынок и т.п.).
Электроэнергетика
с ее накопленным научно-исследовательским потенциалом, широчайшим спектром технологий
генерации, разнообразием географических районов, типов земельных участков и других
естественно-природных факторов, влияющих на тип, протяженность и конфигурацию
ЛЭП не является ни "естественной", ни "технологической", ни
"экономической" монополией.
Как было показано выше, предприниматель,
являясь центральной фигурой любого бизнеса, осуществляет прогноз уровня спроса
на свою продукцию, производит отбор факторов производства, выбирает направления,
масштаб и сроки инвестирования,.
Прибыль показывает, насколько он был
прав в своих расчетах. На свободном рынке, где не существует возможности заставить
оплачивать не пользующийся спросом товар, происходит селекция фирм, определение
их количества и размера.
С этой точки зрения, вся проблематика определения с помощью методов науки, бюрократических процедур или политических механизмов "оптимального" количества фирм в отрасли или, что то же, их оптимального размера является произвольными и безответственными упражнениями.
Оптимально то количество фирм, которое готов содержать потребитель.
Этот вопрос относится
к конкретной практике бизнеса и отвечают на него не инженеры и плановики, а собственники
и руководители предприятий, пытающиеся уловить сигналы рынка, т.е., в конечном
счете, - нужды потребителя.
Электроэнергетические компании, точно так
же, как и фирмы, специализирующиеся на других видах деятельности, рискуют оказаться
на рынке с излишней при данном уровне спроса продукцией. Этот риск существует
для них ровно в той же мере, в какой он существует для производителя обуви, музыкальной
продукции, молока или автомобилей. Технологические отличия, связанные с назначением
производимых благ и особенностями их производства, не в силах отменить или ослабить
действие этого закона.
Точно так же, как это имеет место в других отраслях, электроэнергетические бизнесы при своем возникновении осуществляли ценовую и неценовую конкуренцию. Новые участники рынка проходили через тендеры заказчиков электроэнергетических систем, существующие конкурировали через систему скидок, аналогичную той, которую сегодня применяют владельцы коммерческих автомобильных магистралей, авиакомпании, телефонные операторы, продавцы кабельного и спутникового вещания и иные операторы бывших "естественных монополий".
Имеет право на существование
точка зрения, согласно которой по крайней мере некоторые из существующих моделей
реформирования отрасли были разработаны, чтобы "защитить" потребителя
услуг электроэнергетических компаний от подобных "угроз", обеспечив
продление на следующий исторический период сложившийся режим отраслевых льгот
и преференций.
= * =
| | |||
|
Назад
Начальная
страница
Наверх