Grigory Sapov
Private Consultancy
|
Grigory Sapov
Private Consultancy
|
|||
|
|
ООО "Вангвард"/ Vanguard Ltd
Москва, 2001
Изготовитель: Grigory Sapov Private Consultancy
ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА. ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
I. УРОКИ ПЕРВОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКИ
1.1. ОТКРЫТЫЙ РЫНОК
1.2. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СВОБОДА И РАЗНООБРАЗИЕ ФОРМ БИЗНЕСА
1.3. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИННОВАЦИЙ КАК ОСНОВА ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА
1.4. ВЫГОДЫ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ
1.5. МЕХАНИЗМ УСТАНОВЛЕНИЯ МОНОПОЛИИ И ПОСЛЕДСТВИЯ
II. ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА: ВТОРОЙ ЭТАП
2.1. ОБЩЕЭКОНОМИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
2.1.1. СМЕНА ПАРАДИГМЫ
2.1.2. СОЗДАНИЕ ИНСТИТУТОВ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ГРУППОВЫХ ИНТЕРЕСОВ
И СРАЩИВАНИЕ ЭТИХ ИНСТИТУТОВ С ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТЬЮ
2.2. ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА. ВТОРОЙ ЭТАП: РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ И НОВЫЕ
БИЗНЕСЫ
2.3. ГРАНДИОЗНЫЕ ПРОЕКТЫ
2.4. МОТИВЫ И ФОРМЫ "АНТИМОНОПОЛЬНОЙ БОРЬБЫ"
I. УРОКИ ПЕРВОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКИ
В первые годы после появления новой отрасли – производство и продажа электроэнергии – рынок услуг в области электроснабжения был открытым.
Высокая степень самостоятельности органов самоуправления поселений и отсутствие единой (центральной) политики при политическом и хозяйственном единстве стран создавало благоприятную среду для конкуренции, позволяя компаниям и потребителям удерживать положительные эффекты глобализации национальных рынков.
Любая компания могла действовать в любом регионе страны по правилам, устанавливаемым на уровне земель и даже поселений. Дискриминация "чужих" фирм была исключением и всегда была результатом сговора. В ходе строительства электростанций и сетей имели место разнообразные формы участия муниципальных органов в строительстве и функционировании объектов электроэнергетики.
1.2. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СВОБОДА И РАЗНООБРАЗИЕ ФОРМ БИЗНЕСА
В период расцвета отрасль развивалась в условиях отказа или невозможности государственного вмешательства в целом ряде таких аспектов, которые сегодня считаются естественной прерогативой государства.
Отрасль была представлена большим количеством участников. В Германии даже крупные, ставшие в последствии национальными, компании действовали на региональном уровне (RWE – запад страны, прежде всего Рейн, Эссен, Вестфалия, Рурский бассейн; AEG – Берлин, Siemens – Ганновер и т.д.). Такая организация эволюционировала в сегодняшнюю 2-х ступенчатую организацию отрасли – наряду с национальными трансгерманскими производителями, такими как RWE или Eon, действуют около 900 ТЭЦ (Stadtwerke), принадлежащих на правах собственности муниципальным органам – городам, общинам и другим органам местного самоуправления.
Значительная часть местных объектов электроэнергетики принадлежала частным лицам (предпринимателям-инженерам и банкам). К 1911 году в Германии насчитывалось 2,5 тыс. электростанций, в 740 (30%) из них контроль принадлежал общинам (городам и поселениям), а 1760 (70%) были частными.
Там, где региональные или городские власти препятствовали свободной конкуренции, потребители оказывались в худшем положении, причем их затраты в разы превышали затраты в "либеральных" регионах.
Режим свободной конкуренции вел к различной инвестиционной привлекательности проектов, в зависимости от политики местных властей.
1.3. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИННОВАЦИЙ КАК ОСНОВА ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА
Экономический расчет и предпринимательский риск – обе эти составляющие рыночного поведения воплощаются в фигуре Томаса Эдисона, которого можно назвать таким же символом эпохи, каким сегодня считается Билл Гейтс.
Считая себя чистым инженером-изобретателем, противопоставляя себя банкирам и другим "акулам Уолл-стрита", в своей практике Эдисон, особенно в первые годы активного бизнеса, демонстрировал черты предпринимателя-новатора, успешно действующего в условиях конкурентного рынка.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РАСЧЕТ В ДЕЙСТВИИ. ПРИМЕР ЭДИСОНА
К 1879 году стало ясно, что затраты угля на производство бытового газа значительно превышают потребление угля паровыми машинами, приводящими в действие генераторы.
Тем не менее, до изобретения Эдисоном своего варианта лампы накаливания электрическое освещение, в особенности, бытовое ("розничное") считалось экономически неоправданным, своего рода модной игрушкой для богатых.
Основные технические решения своей лампы накаливания Эдисон получил в результате оптимизационных экономических расчетов, в которых фигурировали количество потенциальных потребителей, мощность генераторов, сила тока, сопротивление, сечение проводника, потребность в меди и цены на соответствующие материалы и работы.
Взяв за модельный образец уже использовавшиеся городские сети газового освещения, Эдисон получил оценки потребности в суммарной длине кабелей. При любых разумных гипотезах об уровне цен на медь, издержки для имевшегося в то время варианта лампы накаливания оказывались неприемлемыми.
Именно экономические расчеты указали Эдисону на тупиковость пути, считавшегося магистральным для совершенствования технологии. До него предполагалось, что лампа накаливания требует низкого сопротивления и, соответственно, потребляет много электричества.
Удешевление кабеля могло быть обеспечено путем уменьшения его сечения, что вызвало к жизни идею лампы с высоким уровнем сопротивления.
Лишь после (и вследствие, так как стало понятно бизнес-применение) изобретения лампы, Эдисон усовершенствовал генератор, разработал патрон, цоколь, выключатель, провод, и создал первую электростанцию, основав для этого Edison Electric Illuminating Company of New York, вложив в дело все состояние и сделав серию краткосрочных (!) займов у скептически настроенного Дж. П. Моргана под астрономические в эпоху нулевой инфляции и стабильных валют 20% годовых.
================================================
Похожий тип решений был характерен и для Германии (см. Приложение 1). Необходимо отметить, что фигуре предпринимателя-новатора соответствовал и благоприятный режим, позволивший достичь до сих пор не превзойденных темпов роста благосостояния всех слоев общества.
Указанный режим способствовал росту экономик стран на основе быстрого распространения наукоёмких производств, которые развивались высокотехнологичными компаниями тех лет за счет собственных средств, частных банковских кредитов и средств от дополнительных эмиссий акций, без привлечения средств из федерального (имперского) бюджета.
Без помпезных государственных программ, не огражденный от конкуренции "антимонопольными" законами бизнес даже в бюрократической культуре Германии показал поразительные примеры продуктивности:
Отсутствие политики (и возможности ее проводить) патентной защиты со стороны государства давало потребительский эффект, сопоставимый с эффектами падения цен и роста производительности и качества на современных нам рынках компьютеров или услуг связи. Появление высокотехнологичных компаний и новых направлений использования высоких технологий не создавало никаких отрицательных последствий для потребителей.
От установки первых домовых парогенераторов, обеспечивавших электрическое освещение в Берлине, до появления действующих и сегодня типовых решений на основе районных электростанций с использованием паровых турбин прошло около 3-х лет
Электрифицированный трамвайный транспорт в Германии достиг стадии повсеместного распространения в течение 3-х лет
Открытый рынок и низкий уровень патентной защиты на стадии внедрения инноваций приводил к лавинообразному снижению цен. Темпы освоения новых технологий намного превосходили все, что имело место позже, когда сложились национальные режимы регулирования.
Современное промышленное и городское электроснабжение, включающее экономичные технологии и системы генерации, технологии преобразования и транспортировки электроэнергии, уличное и бытовое электроосвещение, электрифицированный городской транспорт, системы развлечений и бытовые электроприборы, были экономически освоены и получили практически повсеместное (глобальное) распространение за 15 лет, с 1885 по 1900 годы.
По эффекту для миллионов людей на всех континентов эта революция была более значимой, чем последовавшие в XX веке химизация или компьютеризация. Количество рабочих мест, созданных в отрасли, и значительное количество новых рабочих мест, появившихся вследствие общего экономического подъема, обеспеченного энергетикой и вызванный этими факторами рост целесообразной занятости, воплощенный в производстве новых товаров и услуг, выразились в беспрецедентном росте народного благосостояния, доходов местных и центральных бюджетов, качества жизни.
1.5. МЕХАНИЗМ УСТАНОВЛЕНИЯ МОНОПОЛИИ И ПОСЛЕДСТВИЯ
Наиболее уязвимой группой в условиях неограниченной конкуренции в эпоху технологических перемен считает себя менеджмент компаний, первыми пришедших на рынок, опасающийся вновь прибывающих участников. Это умонастроение базируется на неверной модели бизнеса как раздела ограниченного ресурса, данного и неизменного.
В случае достаточной мощи, именно эти идеи инициируют ограничение конкуренции и переход к режиму поддержанного государством отраслевого сговора. Этот сговор, в краткосрочном плане направленный против успешных конкурентов, в конечном итоге наносит ущерб потребителю. Чем более массовым и дисперсным является потребитель и чем на больший период распространяется сговор, тем меньше "удельный" ущерб, тем меньше внимания привлекают завышенные тарифы, низкое качество услуг и иные потери, сопровождающие превращение рынка покупателя в рынок продавца.
Режим монополии не был следствием свободной конкуренции на рынке, а всегда складывался в результате привлечения тем или иным участником рынка внерыночной силы государственного принуждения.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ: ДОГОВОР, ПОЛОЖИВШИЙ НАЧАЛО "ЕСТЕСТВЕННЫМ МОНОПОЛИЯМ"
24 января 1884 г. между магистратом г. Берлин и "Немецким эдисоновским обществом" (позже преобразованным в Allgemeine Elektrizitaet Gesellschaft, AEG) было заключено концессионное соглашение о снабжении электроэнергией некоторых районов в центре города.
Договор, ставший модельным образцом, включал следующие привилегии Эмиля Ратенау (основатель и президент "Немецкого эдисоновского общества" и AEG):
Интересно отметить, что в момент подписания этого договора не существовало ни теории, ни концепции, ни понятия "естественной монополии".
Там, где попытки действовать против конкурентов, привлекая на помощь государство, проваливались, технический прогресс и экономический рост продолжался бурными темпами.
Общественное мнение тех лет под влиянием многих причин, анализ которых выходит за рамки настоящего очерка, было склонно ошибочно во всех негативных явлениях, в том числе в монополизации, видеть "следствие безграничной свободы предпринимательства" (выражение, употребленное для объяснения причин неблагоприятных явлений в отрасли министром внутренних дел Германии Клеменсом Дельбрюком в 1909 г.).
Этому способствовала терминологическая путаница: угроза от свободы предпринимательской деятельности ощущалась и крупными компаниями, боявшимися конкуренции независимых новичков, и мелким, прежде всего местным фирмам, у которых крупные компании выигрывали ценовую конкуренцию, реализуя эффект экономии от масштаба, и, что более важно, имевшие доступ к длинным и дешевым кредитам. Так, в 1910-е годы в Германии и США, в период строительства сельских распределительных сетей, именно мелкие местные фирмы инициировали установление специальных локальных привилегий, направленных на ограничение конкуренции со стороны крупных (национальных) электроэнергетических компаний.
Необходимо отметить, что стремление к изъятию отрасли из сферы действия рынка находило отклик и у части отраслевых специалистов, в том числе бывших первоклассными инженерами-предпринимателями. Первое предложение по разработке генерального плана электрификации и огосударствления отрасли относится к 1890-м годам и принадлежит главному инженеру AEG Оскару фон Мюллеру (см. Приложение 1).
"Этот генеральный план ни в коем случае не следует подготавливать по каждой провинции, его нельзя передавать на доработку отдельным фирмам или другим заинтересованным сторонам, он должен быть подготовлен теми, кто независим от частных интересов фирм, районных электростанций, районов, городов и фабрик, теми, кто не примыкая ни к какой партии, проявляет заботу об общем благе. В данном случае это – государство" (о противопоставлении общего блага и частного интереса см. "Теоретический очерк").
Интересно, что подобное видение проблемы совершенно не разделялось государственными служащими. Министр торговли Пруссии фон Зюдов писал на эту тему следующее:
"[Электроэнергетическая] промышленность для этого еще слишком молода. Она нуждается больше в личной инициативе, ее развитию может способствовать только гибкость, присущая частной индустрии и несвойственная государственному предприятию. Поэтому я считаю, что в обозримом будущем, а возможно и всегда, основа электроэнергетики должна находиться в руках частной промышленности".
К 1920 годам, однако, позиция государственных служащих стала иной. Отчасти этому способствовала новая волна в администрациях – "поход деловых людей во власть": после войны многие ключевые посты в бюрократиях всех стран оказались занятыми "бизнесменами-государственниками", освоившими за годы войны 1914-1918 гг. все виды совместного с госорганами бизнеса.
Таким образом, к 20-м годам XX века все силы, кроме потребителей, чей голос едва ли мог быть услышанным и которые во многом разделяли общие заблуждения об "общем благе", видели выход в ограничении механизмов спроса и предложения. Парадоксальным образом эти ограничения, отрезая потребителя от плодов конкуренции продавцов, подавались как мера, направленная на удовлетворение нужд потребителя наиболее экономичным способом.
Монополия, однако, не может быть устойчивой и существовать сколько-нибудь долго без государственной поддержки.
Для превращения монополии в устойчивый феномен необходимы постоянные усилия по ее поддержанию со стороны государства.
В 1920-е годы началась эпоха стратегического союза государственных органов и крупных электроэнергетических компаний.
II. ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА: ВТОРОЙ ЭТАП
2.1. ОБЩЕЭКОНОМИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
Эпоха 1920-1990-х годов характеризуется сильнейшей эрозией ценностей предшествующего периода. На первый план вышли находившиеся ранее на периферии общественной жизни многочисленные коллективистские (от умеренно-дирижистских до радикально-социалистических) концепции и идеи.
Процесс, начавшийся на рубеже XIX и XX веков в Англии, начал распространяться повсеместно. Государственная пенсионная система, прогрессивное налогообложение, государственные программы страхования по болезни, безработице и т.д. и другие институты государства перераспределения в сочетании с ростом протекционизма и эрозией системы золотого стандарта привели к длинной череде разрушительных кризисов, закончившихся второй мировой войной.
Речь не идет о некоем злодейском плане – люди искренне считали, что перенесение на общество инженерных, вульгарно-биологических, бихевиористских и других концепций и претворение в жизнь соответствующих рекомендаций сделает экономику более эффективной и справедливой, чем доктрины "индивидуалистического капитализма".
Непонимание обмена как универсальной системы широчайшей кооперации и взаимного сотрудничества питало иллюзию о наличии неких политических механизмов, способных заменить рынок. Рамки настоящего проекта не позволяют описать этот процесс в деталях. Ниже мы указываем на те из них, которые в наибольшей степени повлияли на исследуемую отрасль.
2.1.2. СОЗДАНИЕ ИНСТИТУТОВ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ГРУППОВЫХ ИНТЕРЕСОВ И СРАЩИВАНИЕ ЭТИХ ИНСТИТУТОВ С ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТЬЮ
В современных формах этот процесс был инициирован министром торговли США, будущим президентом Гербертом Гувером, в 1921-1922 гг. Первый послевоенная экономический спад (рецессия) вызвал к жизни феномен разнообразных временных внесистемных органов – трехсторонних комиссий, совещаний, круглых столов, постоянно действующих конференций и т.д. Их появление патронировал Г. Гувер, который переносил на условия мирного времени те механизмы прямого распределения ресурсов с "учетом интересов сторон", которыми он пользовался, возглавляя American Relief – Организацию американской помощи странам Европы, пострадавшим в I мировой войне.
Не понимая роли цен как индикаторов относительной важности, он и его советники, а также значительное число экономистов считали, что (а) бизнес является "хаотичным", "нерациональным" и "архаичным" интситутом, (б) ему на смену идут "новые", "прогрессивные", "научные" методы "управления экономикой", (в) суть этих методов - в распределении "дефицитных ресурсов" между "потребителями" и наконец (г) эти ресурсы могут быть распределены путем прямых переговоров между всеми заинтересованными сторонами. Объективно, т.е. независимо от намерений инициаторов, такие процедуры вели к росту "спроса" на услуги федерального центра, который становится гарантом, обеспечивающим выполнение достигнутых договоренностей. Этот механизм, однако, мог функционировать только при наличии устойчивого предложения, источник которого был вне системы распределения. Собранное за океаном и доставленное в Европу зерно и продовольствие поступало в распоряжение Гувера. Его не интересовало происхождение этого "ресурса". Рыночная природа предложения оставалась для него скрытой и не важной.
В 1921-1923 гг., однако, спад был быстро преодолен. Кейнсианства как доктрины, освящающей именем науки государственное вмешательство хозяйственную жизнь еще не существовало, и более консервативные, чем "прогрессист" и "социальный инженер" Гувер, практики в федеральной администрации, Конгрессе США и Федеральном резерве руководствовались традиционной экономической теорией:
В итоге депрессия 1921-1922 гг. быстро сошла на нет, сделав созданные Гувером комиссии и комитеты "по поиску способов выхода из кризиса" бессмысленными. "Всеамериканская конференция", куда вошли губернаторы, руководители крупного бизнеса, федеральные чиновники и экономисты начала свою работу в сентябре 1922 г., в то время как рост возобновился уже в августе. Конференция самораспустилась, породив, однако, массу "рабочих органов", "экспертных групп", "комитетов по изучению" и проч.
Их час настал как раз в 1929 году, когда Гувер сформировав то, что получило название Гуверовской фазы Нового курса. Рекомендовав прямо противоположные перечисленным выше меры именно они должны разделить с Гувером и Рузвельтом ответственность за самый длительный в истории экономический спад.
2.2. ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА. ВТОРОЙ ЭТАП: РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ И НОВЫЕ БИЗНЕСЫ
К 20-м годам XX века условия функционирования отрасли изменились. Была в основном закончена первичная электрификация, созданы системы генерации и передачи электроэнергии, бизнес в этой области исчерпал потенциал экстенсивного развития.
В то же время, институциональные изменения еще не были заметны – во многом сохранялся режим благоприятствования бизнесу. Для электроэнергетических компаний были характерны все обычные приемы и процессы корпоративного развития, такие как:
Однако изменение макроэкономической политики, появление и совершенствование технологий манипулирования процентной ставкой в сочетании с постепенной эрозией золотого стандарта сделали рынок капитала нестабильным (подобнее см. материал Энергетика и экономика. Теоретический очерк).
Ведущей тенденцией в технико-экономической сфере стала рационализация. Она обеспечивалась, прежде всего, оптимизацией использования сетевого хозяйства и перестройкой топливного баланса. Первоначально (1880-1910-е годы) электроэнергия производилась на генераторах небольшой мощности. В США это были гидростанции, расположенные в горных и возвышенных районах около мест наибольшей плотности населения. Доля таких ГЭС в общей выработке быстро снижалась, но еще в 1922 г. составляла 40%. В Германии (за исключением Баварии) основой генерации служили тепловые электростанции, работающие на буром (Пруссия, Гамбург, Ганновер, Шлезвиг, Магдебург) или каменном (Рур, Саар, Рейнская область, Вестфалия, Нижняя Саксония, Гессен) угле.
Корпоративное развитие характеризовалось ростом специализации. Компании, сохранившие инновационный потенциал в виде собственных развитых НИОКР, покидали электроэнергетику, переходя на рынки новых технологий, которые они в значительной мере и разрабатывали. Так, "Дженарал Электрик" перспективе бесконечных судебных разбирательств предпочла освободиться от собственно электроэнергетических бизнесов. Продав практически все электростанции и сети в 1924 году, эта компания сосредоточилась на таких направлениях, как радио, производство электродвигателей, разработка электроприборов, в том числе новых классов. В 1929 году "Дженерал Электрик" разрабатывает бытовой холодильник с электромотором, в 1932 году – кухонную посудомоечную машину. В 1920-1939 гг. изделия, придуманные в лабораториях этой компании постепенно изменяют потребительский стандарт американской семьи. Получают распространение миксеры, пылесосы, стиральные машины, кондиционеры. Для электроэнергетики компания поставляет оборудование, кабель. При этом для кабельных изделий компания применяет патенты, как приобретенные, так и собственные, в области химии синтетических смол и пластических масс. Несмотря на продажу доли в Radio Corporation of America в 1930 году (по тому же мотиву, по которому ранее были проданы электростанции), компания продолжает осуществлять НИОКР в этой области, изобретая в 1940 году радиовещание на основе модулирования частоты (frequency modulation – FM).
В области радио успешно работал другой пионер отрасли, "Вестингауз". Именно эта компания начала эру коммерческих медиа, учредив в 1920 году первую коммерческую радиостанцию KDKA в Питтсбурге. "Вестингауз" также осваивает производство бытовых электроприборов (холодильники, электроплиты).
Гидроэнергетическое лобби искало новых заказов, стремясь, прежде всего, получить доступ к федеральному финансированию. Платежеспособный спрос на местном уровне был невелик. К тому же первое поколение генераторов и сетей давало достаточное количество электроэнергии для местных нужд, а их постепенный рост обеспечивался, установкой параллельных агрегатов, укрупнением их единичной мощности и снижением потерь. Лишь федеральное финансирование могло обеспечить "большой заказ". Идеология крупного строительства хорошо ложилась в русло государственного смутного желания, отражавшего инженерный пафос эпохи – построить "нечто грандиозное".
Первым таким грандиозным проектом, поддержанным и властями штатов, рассчитывавших на золотой дождь из Вашингтона, стал каскад плотин и электростанций в долине реки Колорадо. В 1922 году был создан т.н. "Консорциум семи штатов реки Колорадо". В разделе "цели консорциума" с американской прямотой было написано: "получение федерального финансирования комплекса гидротехнических работ и сооружения гидроэлектростанций на р. Колорадо". В 1928 году конгресс принял Закон о проекте каньона Боулдер, которым предусматривалось строительство за счет средств федерального бюджета плотин и сооружение ГЭС. Строительство было начато в 1930 году, окончено в 1935-м. Позже последовали проекты "Паркер", "Бонневиль", "Гранд Кули" (Parker, Bonneville, Grand Coulee).
2.4. МОТИВЫ И ФОРМЫ "АНТИМОНОПОЛЬНОЙ БОРЬБЫ"
Проект гидротехнических сооружений р. Теннеси вызвал к жизни еще одно явление, ставшее постоянно действующим фактором формирования американской электроэнергетики в 30-е – 70-е годы.
Федеральные власти посчитали, что для обеспечения долгосрочной конкурентоспособности электричества, произведенного в долине реки Теннеси, одних только благоприятных стартовых условий будет недостаточно. Поэтому государственное финансирование капитальных затрат, гарантии по займам, полупринудительный землеотвод с заниженными компенсациями владельцам и другие меры государственного вмешательства были поддержаны системой субсидий низкого тарифа.
Именно лоббирование президентского проекта, желание любой ценой показать его экономическую целесообразность привели к созданию одного из самых могущественных ведомств в истории американского государства. Речь идет о Федеральной комиссии по электроэнергетика (Federal Power Commission), учрежденной в 1935 г. соответствии с федеральным Законом о гидроэнергетике. Закон о природном газе (1938) передал в ведение Комиссии также и регулирования межштатного газового рынка.
Полномочия этого федерального регулятора позволяли (и реально использовались для этой цели) обеспечивать преимущества выделенным производителям при любом сочетании рыночных условий.
Так, Комиссия:
Именно к этому времени относится и всплеск работ по "естественным монополиям", позволившим государству прикрыться авторитетом академической науки. Ученые, все в большей степени зависящие от федерального финансирования, с радостью выполнили заказ, после чего концепция естественной монополии, попав из научных статей и книг, через университетские учебники в энциклопедии и словари, приобрела статус неоспоримого факта, стала элементом общественного сознания.
Логическим продолжением политики государственного регулирования, направленного на обеспечение преимуществ существующих бизнесов в ущерб развитию новых стало решение Верховного суда США 1954 г., давшее Федеральной комиссии по электроэнергетике право регулировать цены и условия поставки независимых производителей газа, т.е. компаний, не имеющих отношения к электроснабжению, но собирающихся выйти на этот рынок. Попытка преодолеть эту практику была предпринята в 1978 году, когда был принят знаменитый Закон о регулировании предприятий инфраструктуры - PURPA (Public Utilities Regulation Policy Act). Его многочисленные несовершенства, как "встроенные", так и выявившиеся в ходе реализации, привели в конце концов к его отмене. Этой отменой началась первая фаза процесса демонтажа институтов государственного регулирования электроэнергетического рынка, продолжающаяся около 10 последних лет.
= * =
|
|
|||
|
Назад
Начальная
страница
Наверх