Про прозу / Для всех

Григорий Сапов
Об одной детской книжке

«Хозяин ветров». Сказки народов РСФСР. М., Детгиз, 1960

Теперь это словосочетание ушло. Его не встретишь в окружающем потоке слов и словосочетаний.

Не то раньше. Раньше оно было, более или менее, везде. Как и все советские штампы, оно могло украшать и передовую редакционную статью в газете, и здание вокзала, и коробку конфет.

Может быть, эти заклинания казались необходимыми каким-то верховным руководителям страны? Если так, то они отражали эволюцию смысла этой необходимости.

Заклинания эти, конечно же, не формировали реальность, которая, кстати, не была ни лозунгом, ни штампом. Наоборот, они следовали за ней. Сперва заклиания звали на борьбу за правое дело, когда реальность была этой борьбой. Затем, заклинания стимулировали получение результата (причем непременно любой ценой, иначе, видимо, верховные руководители не умели), ну так тогда и реальность была тем или иным результатом – овладением техникой или победой в войне.

В конце пути изменлась реальность – изменились и заклинания. Они стали инструментом поддержания сложного баланса сил и видимости здоровья советской жизни, из которой стремительно выходил воздух. В этой жизни уже было намешано все: и борьба с вещизмом, и легковые отечественные автомобили, и полигоны, и дома отдыха, и номенклатурные распределители, и обильные рынки с кусающимися ценами, и социалистическое планирование, и подпольное производство, и непримиримый бой до победного конца, и мирное сосуществование к взаимной выгоде сторон.

Все это месиво из полумыслей и полупродуктов, непрерывно отрицающее само себя, верховное руководство как-то устаканивало, балансировало все со всем, примиряло, одновременно сдерживало и стимулировало, пользуясь при этом казенным, инфлирующим, уже даже не лживым, а пустым словом советского языка.

Потом грянула видеореволюция, а за ней и революция поездок за границу. В свете хлынувшей в щели информации оказалось, что вся эта так называемая советская жизнь есть некий бред, хотя, конечно, масштабный и насыщенный деталями. Сегодня, чтобы объяснить его молодому поколению, уже требуется время и известное напряжение.

Вот я написал «оказалось». А что такое, это вот «оказалось»?

«Оказалось» в данном случае означает вот что. То, в чём так долго (и тщетно) убеждали общество тоненькие голоса немногих прозорливых граждан, то , о чём не говорили, то, во что не верили, было принято этим обществом без лишних слов, принято в не качестве умозрительной истины, а на уровне непосредственных ощущений, принято очень быстро, по историческим меркам мгновенно. У нас в России часто так бывает. Длится что-то, длится, кажется всегда было и всегда будет нечто, незыблемое, как фон. А потом вдруг раз! Ударяется, как в сказке, оземь, и перекидывается. Только-только, вроде, портреты носили, свечки ставили за следующие триста лет счастья, и вдруг – как не было. Только-только на партсобраниях докладывали друг другу о выполнении и перевыполнении, взбегали по лестнице, спеша раздать графики, и вдруг – оба-на, и не нужно ничего. Ни партера, ни президиума. И на жалкие угрожающие жесты ответ – дерзкий смех.

Вот и тогда так случилось. После чего вопрос о сроках и формах, о том, когда и как общество сбросит состарившуюся шкурку советской власти, стал актуальным конкретно-политически, но перестал быть актуальным культурно-историческим вопросом. Часть, причем большая, лозунгов и штампов предыдущей эпохи как-то мгновенно перешли в разряд архаики, украсив собой стены заведений общепита на правах веселых диковин, а также майки, чашки и прочий несерьезный товар. Меньшая часть тихо исчезла.

Исчезло и словосочетание, с которого я начал.

«А с какого, собственно, ты начал?» – спросит двусмысленно читатель (имея в виду выяснить сразу, и что это за словосочетание такое, и в чем причина и смысл его тут появления).

Словосочетание это – «дружба народов», даже так – ДРУЖБА НАРОДОВ, а причина и смысл его тут появления связаны с вспоминаемой детской книжкой.

Появилась эта книжка у меня, когда мы с мамой вернулись в Москву, то есть примерно в том году, когда вышла. После книги Фурмана о детстве хочется вспоминать. Первые пять лет своей жизни автор этих строк, будучи грауэрмановским москвичом, провел в культурном и административном центре некоего района Брянской области, куда его родители поехали после распределения. Про грауэрманство – это так, к слову, – автор этих строк не гордится ничем и никогда не одобрял системы принудительного проживания, регистрации и прочих реальных гестаповских мерзостей, которые (в отличие от лозунгов) бесшумно переползли из советской эпохи в нынешнюю и вполне неплохо себя в ней чувствуют. Значение этого роддома, кстати, определялось еще и тем, что Москва была тогда маленькой, и всего в ней было мало – роддомов, школ, детских садов. Тогда вероятность родиться в роддоме на Арбате была несопоставимо выше, чем сейчас.

Ну вот. Завелась, значит, у меня эта книжка. Времени на чтение, правда, было немного – обычный ребенок тех лет, когда не ел и не спал, был либо в детском саду, либо бегал во дворе, либо тащился с бабушкой на рынок, либо торопился с дедушкой из магазина.

Детских садов, как сказано, было мало, и автор этих строк (читатель, наверно, уже заметил, до чего понравилось мне это выражение!), был возим в детское учреждение на автобусе номер шесть, совпадающим с нынешним номером «Частного взгляда». Потом я на нем в школу ездил, от Библиотеки (которая с недавних пор «Боровицкая»), через Б. Каменный мост, потом Кадашевской набережной до Балчуга. Этот автобус и сейчас следует своим маршрутом от силикатного завода до Павелецкого вокзала и обратно, с той только разницей, что тогда обратно он шел не по Новому Арбату (которому еще только предстояло возникнуть), а по улице Воровского, ныне Поварской, впрочем, думаю, что ранним утром в понедельник дорога из Замоскворечья почти до Конюшковской, где в переулке был детский сад, занимала столько же времени, сколько сейчас. В саду была так называемая пятидневка, нас приводили и привозили в начале недели, а забирали в пятницу. Не очень, кстати, понятно, почему пятница – ведь суббота тогда была хоть и коротким, но рабочим днем.

В связи с этой большой занятостью, или уж не знаю с чем, но детская книжка была скорее вещь, чем носитель информации. Книжек было не так много, зато они разглядывались и читались по многу раз и запоминались хорошо (перед тем, как с началом школы навсегда, как тогда казалось, забыться). Потом они все довольно быстро исчезли, то ли истлели, то ли потерялись в начавшихся переездах, то ли были отданы малышам. Во всяком случае, у моей намечавшейся сестры, которая путешествовала в шестом автобусе со мной и мамой по тем понедельничным утрам (реально, но еще незримо), когда пришло время, были уже свои собственные детские книги.

И вот когда этим летом, как говорится, спустя более чем сорок лет после описываемых событий, в отделе большого книжного магазина, где продаются сданные на продажу книги, мне встретилась виновница сегодняшнего торжества, первым делом выплыло откуда-то вот это самое словосочетание. После, едучи в троллейбусе и перелистывая то, что, как уже выше было сказано, казалось забытым навсегда, я начал удивляться прямо с предисловия.

Хозяин ветров. Сказки народов РСФСР. Рассказал М. Булатов. Рисунки И. Кузнецова. Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР. Москва, 1960. Школьная библиотека для нерусских школ.

В предисловии, которое я, конечно же, прочел в первый раз этим летом в троллейбусе, я увидел вот что:

Вы открываете эту книгу и попадаете в чудесный мир. Вас окружают могучие богатыри, страшные чудовища, говорящие звери и птицы. Из хвощинки перед вами появляется красавица девушка, из огромной тыквы вместо семян сыплются золотые монеты, на землю спускается на оленях Месяц... И немало еще узнаете вы других диковинных историй, небывалых, неслыханных и невиданных приключений. Эти сказки, и еще множество других, рассказывают народы нашей большой республики, Российской Федерации (удивление первое – предугадано название страны!). Их рассказывают в селах и деревнях, окруженных полями пшеницы, в горных аулах, у тихих лесных озер, в широких степях, на таёжных стойбищах, на побережье сурового океана...

И потом, с нарастающим удивлением еще и вот что:

Когда вы будете читать эти сказки, вы подметите одну любопытную черту. Все чудесные предметы, созданные руками трудовых людей или полученные ими от чародеев и волшебников, могут принадлежать только им, труженикам. Эти предметы отнимают цари и ханы, но владеть они ими не умеют, и волшебный предмет непременно возвращается к тому, кто имеет на него законное право.

Тут я не вытерпел и стал книжку листать, утыкаясь глазами в произвольные места. Я этот опыт повторю и сейчас, даже интересно, что на сей раз окажется выбранным случайным тыком.

Русская сказка («Окаменелое царство»): ...прослужил солдат этак двадцать пять лет и получил чистую отставку, девять рублей до мешочек сухарей на дорогу. Ступай, куда желаешь!

Калмыцкая сказка («Сказка о сироте Бош-Кюбюне и злом хане»): ...хан вопит: «На все согласен!» Кликнули клич, только никто не вызвался избавить хана и ханшу. Кликнули клич во второй раз – опять никто не вызвался. Кликнули клич в третий раз – вышел Бош-Кюбюн и говорит: «Я не удгун-бе и не эмчи, а все-таки попробую! Только сдержит ли хан свое слово?»

Бурятская сказка («Золотая чаша»): ..тайком от всех Цырен кормил и поил отца, а на привалах, когда было совсем темно, развязывал мешок и выпускал старика, чтобы он мог отдохнуть, расправить затёкшие руки и ноги (я сейчас вспомнил, как один лидер правых сил в радиоинтервью перед выборами воскликнул с жаром что-то вроде: « и вот, в результате дети должны заботиться о своих состарившихся родителях – разве это нормально?!»).

Якутская сказка («Девушка-хвощинка»): ...долго ехали. Узнавали зиму по снежной пороше, узнавали лето по дождю, узнавали осень по туману. Так вот и ехали путём-дорогой.

Адыгейская сказка («Пчау-кузнечик»): ...так умный старик Пчау избавился от глупцов, которые заставили его сделаться гадальщиком поневоле, и стал жить в своем ауле тихо и мирно.

Довольно, пожалуй. Начиная с этого номера, буду выставлять по сказке-другой. Для детей. Воплощение этого начинания стало возможно благодаря продуктивной инициативе владелицы сетевого журнала по имени mama_ari, за что ей наша с «Частным взглядом» восхищенная благодарность.

| в начало | содержание номера | другие номера «Частного взгляда» |