ЧАСТНЫЙ ВЗГЛЯД
Общеполезный журнал для чтения |
|
Содержание №1 за 2003 (5) |
Политика / Для всех
Юрий Кузнецов
ЛОГИКА ИМПЕРИАЛИЗМА
статья первая
(сокращенный вариант опубликован в газете "Ведомости"
11.06.2002 г.)
Юрий Кузнецов в представлении не нуждается. Тем не менее, я бы хотел сказать пару слов о нем и о его статье. Математик по образованию, Ю. Кузнецов нашел для себя интересным заниматься экономикой, как теоретической, так и прикладной. Будучи человеком последовательным, он реализовал свой интерес, начав работать в Институте народнохозяйственного прогнозирования Российской Академии Наук, где защитил кандидатскую диссертацию. Будучи, опять-таки, человеком последовательным, он познакомился со всем, что предлагается на сегодняшнем рынке идей, и не без пользы употребив математическую составляющую своего образования вычислил, что самой интересной, продуктивной и последовательной традицией в экономической теории является австрийская школа экономики. Круг его интересов очень широк, мощность высока, и какой бы предмет он ни сделал предметом своего любопытства, следить за его мыслью и полезно, и интересно. В этой серии из пока что двух (надеемся на продолжение) статей он разбирает старинное заблуждение, берущее начало в трудах американских деятелей времен америкно-испанской войны (а от них к американскому марксисту Уилширу, а от него к влиятельному английскому экономисту и публицисту Гобсону, а уж от него в популярную, но даже не вторичную, а четвертичную брошюру Ленина). Согласно этому заблуждению свободный рынок и капитализм превращаются в империализм и войны как куколка в бабочку. Так сказать, не могут не превращаться. Дожив до наших дней, это заблуждение смутило немало умов. Две статьи Ю. Кузнецова (вторую читатель см. в № 2 за 2003 год) устанавливают в этом вопросе необходимую ясность.
Гр. Сапов
* * *
Успокоительные псевдорешения
В трудные времена народ обращает свои взоры к всемогущему государству, тем более в нашу эпоху победоносной демократии, прогресса и социальной справедливости. И государство с готовностью приходит на помощь.
Нынешний мировой экономический и политический кризис дает тому множество иллюстраций. Даже простое перечисление тех мер, на которые идут правительства, чтобы поддержать «свои» предприятия и компании, потребовало бы гораздо больше места, чем занимает газетная заметка. Вот лишь немногие из них.
Прямые вливания из государственного бюджета. Наиболее яркий пример
финансовая поддержка американских авиакомпаний администрацией США после
террористических актов 11 сентября. На эти цели из федерального бюджета было
выделено 15 млрд. долларов в виде прямой помощи и гарантий по кредитам (подробнее
см. статью А. Гонтмахера и Б. Грозовского «Лукавая коалиция. Авиационно-страховой
социализм: обществу издержки, акционерам прибыль», опубликованную
на Полит.ру 22.10.2001 http://www.polit.ru/documents/450285.html).
Но применяются и более тонкие схемы, как в случае с финским оператором связи
Sonera. Компания провела дополнительную эмиссию акций на 1 млрд. долларов, средства
от которой пошли на погашение долгов. Правительство выкупило 52,8% акций, «чтобы
не размывать государственный пакет» (см. статью Е. Рыцаревой
«По ком звонит телефон», Эксперт, № 7, 18.02.2002, стр. 17).
Протекционизм во внешней торговле. Примеры у всех на слуху это и введение Соединенными Штатами импортной пошлины на сталь, и последовавшее за ним увеличение соответствующих пошлин в России на украинскую продукцию, и история с «ножками Буша», и многое, многое другое.
Усиление контроля
за частными сделками. Непревзойденный рекордсмен здесь опять-таки,
США. Осенью 2001 г. Конгресс принял года. «Патриотический закон» (U.S.
Patriot Act) с целью усиления борьбы с терроризмом. Согласно этому закону, все
предприятия и предприниматели, реализующие товары и услуги, обязаны информировать
кого следует обо всех «подозрительных покупках». Кроме того, «каждый
человек, занимающийся бизнесом или торговлей» обязан сообщать государству
обо всех сделках на сумму свыше 10000 долларов. Впрочем, Россия в этой сфере
не отстает от заокеанского законодателя моды. Так называемая налоговая реформа,
продолжающаяся последние два года, уже привела к огромному увеличению издержек
налогоплательщиков на ведение учета и предоставление отчетности.
Манипуляции в кредитно-денежной
сфере. Цель этих манипуляций подстегнуть национальную экономику
с помощью кредитной экспансии и/или девальвации национальной валюты. Первенство
здесь принадлежит США с их беспрецедентно низкими процентными ставками и ускоренным
наращиванием денежной массы. Впрочем не отстает и Япония с ее практически нулевой
учетной ставкой и непрекращающимися дебатами о необходимости девальвации йены.
Ну, а уж о странах Латинской Америки Аргентине, Бразилии, Уругвае
и говорить нечего.
Меры «антикризисной
помощи» лишь вершина айсберга. Они накладываются на все многообразие
институтов регулятивного социального государства, которые продолжают наращиваться
своим чередом.
К сожалению, рефлекторное
(или ритуальное) требование государственной поддержки во время кризиса обычно
не сопровождается попытками осмысления текущей ситуации или хотя бы исторического
опыта. Например, мало кто вспоминает 30-е годы прошлого столетия, когда правительства
ведущих экономических держав своей торговой войной и отказом от золотого стандарта
вызвали общемировую депрессию и привели мир уже не к торговой, а к настоящей
войне невиданной разрушительности. Или печально знаменитый импортный тариф Смута-Хоули
1930 года, повергший кризисную американскую экономику в пучину депрессии (см.
Rothbard M.N., America's Great Depression, 4th ed., N.Y.: Richardson & Snyder,
1983, pp.213-215).
Логика строительства империи
В предыдущем разделе я не упомянул еще двух способов усиления государственного вмешательства в экономику и частную жизнь людей: наращивание военных расходов и экспансионистскую (интервенционистскую, империалистическую) внешнюю политику. Не упомянул потому, что все это требует особого рассмотрения, а также потому, что во время нынешнего кризиса прибегает к такого рода политическим мерам практически только одна страна США (готовя этот раздел, я в значительной степени опирался на работу: Stromberg, Joseph R., The Role of State Monopoly Capitalism in the American Empire, Journal of Libertarian Studies, Vol. 15, no. 3 /Summer 2001, pp. 57-93; в сети pdf-файл этой статьи доступен по адресу http://www.mises.org/journals/jls/15_3/15_3_3.pdf).
Вряд ли найдется сейчас человек, который взялся бы оспаривать тот факт, что Соединенные Штаты являются в настоящее время мировой империей, причем единственной . Хотя это стало очевидным лишь с распадом СССР, политику, направленную на достижение такого результата, политический класс США стал проводить еще в конце XIX и начале XX века во времена президентов Уильяма Мак-Кинли и Теодора Рузвельта. Правда, тогда внешнеполитические цели формулировались несколько более скромно о мировом господстве речи пока не шло, звание «мировой империей» в то время прочно удерживала за собой Великобритания, да и другие «великие державы» были еще в силе, но по содержанию и экономической логике тогдашний империализм мало отличался от нынешнего. Его суть можно было бы выразить оксюмороном «меркантилистское фритредерство». Считалось, что свобода торговли вещь очень хорошая и полезная, но способом ее достижения объявлялось не уменьшение протекционизма собственного правительства, а подчинение других государств (в том числе с помощью военной силы) и навязывание им условий «свободы торговли» с собой, с собственными корпорациями и бизнесменами. Наиболее распространенным инструментом такой политики были двусторонние и многосторонние торговые соглашения. В американской политической речи все это называлось «политикой открытых дверей».
Справедливости ради необходимо признать, что аналогичную политику проводила и Великобритания (там это называлось «империализмом свободной торговли»), и другие империалистические государства. Мир распадался на совокупность враждебных блоков, разделенных мощными протекционистскими барьерами и поддерживающих внутри экономический режим, называвшийся «свободой торговли». На деле внутри блоков и внутри метрополий проводилась меркантилистская политика, принимавшая форму государственной поддержки картелизации промышленности, расширения «социальных гарантий» и прав профсоюзов, а также общего усиления государственного регулирования. Меркантилизм во внешней политике имел оборотной стороной меркантилистскую политику внутри государства.
Экспансионизм государств опирался на своеобразный союз с крупным монополизированным бизнесом. Протекционистские тарифы, а также лицензирование, патентное регулирование и прочие меры правительственного вмешательства создавали благоприятные условия для образования картелей. Производство для внутреннего рынка сокращалось, цены повышались. В то же время государственные пособия и профсоюзы увеличивали стоимость труда на внутреннем рынке. В условиях крупного промышленного производства, когда увеличение масштабов ведет к экономии на издержках, такая ситуация не позволяла в полной мере использовать экономические преимущества предприятий. Промышленники формулировали требование к государству: силой проломить протекционистские барьеры других государств, дабы экспортировать туда свою продукцию по более низкой цене, чем на внутреннем рынке. А также для того, чтобы строить и эксплуатировать новые предприятия в условиях дешевого труда.
Те корпорации и бизнесмены, которые преуспевали в эксплуатации государственной мощи в своих интересах, получали еще и то преимущество, что издержки на ведение войн и империалистическую внешнюю политику размазывались по всем налогоплательщикам. Наконец, не следует сбрасывать со счетов доходы от прямого грабежа, получаемые в виде земель, прав на эксплуатацию месторождений и т.п.
Такова логика империализма
XX века. Она не имеет ничего общего ни с капитализмом, ни со свободным рынком.
Внешний империализм в экономическом смысле есть результат государственного
регулирования экономики внутри страны. В наше время бремя социального регулятивного
государства только усилилось. К завышенным издержкам компаний на содержание
социального перераспределительного государства и на трудовые ресурсы добавились
затраты на поддержание экологических стандартов. Теперь требование «открытых
дверей» сопровождается еще и требованием «выравнивания стандартов
в сторону увеличения». Так что экономическая логика империализма остается
в полной силе и в XXI веке.
В прошлом эта логика определяла политику всех мировых держав. Однако к концу XX века остались только США, которые совсем недавно, чуть более 100 лет назад, были, по нынешней терминологии, «сырьевым придатком» развитых стран. Возникает вопрос: чем объясняется такой успех?
Эффект храпового колеса
Американский экономист Роберт Хигс в своей знаменитой книге «Кризис и
Левиафан» описал некую закономерность в исторической эволюции американского
государства в конце XIX-XX вв., которую назвал «эффектом храпового колеса».
Суть ее в следующем. Каждый большой политический или экономический кризис вызывает
резкое расширение полномочий государства и его вмешательства в экономику и в
частную жизнь граждан. Такое вмешательство встречает широкую общественную поддержку,
и мало кто задумывается о том, что будет дальше. Когда все уже позади, вмешательство
государства уменьшается, но его уровень никогда не возвращается к тому, который
имел место до кризиса. Каждый новый кризис еще один шаг храпового колеса
(см. Higgs, Robert, Crisis and Leviathan, N.Y.: Oxford Univ.
Press, 1987)
В американской истории
к числу кризисов, вызывавших скачкообразное увеличение вмешательства государства,
относятся войны и экономические депрессии. В первом случае усиление регулирования
происходило одновременно с наращиванием военной машины.
Война между Севером и Югом принесла США подоходный налог, высокие пошлины,
акцизы, инфляцию и всеобщую воинскую повинность. С первой мировой войной пришло
полномасштабное экономическое планирование. Великая Депрессия повлекла за собой
создание институтов социального государства и принудительную картелизацию экономики,
запредельные пошлины и запредельные же права профсоюзов на применение насилия,
отмену золотого стандарта, конфискацию золота у населения и создание машины
милитаристской пропаганды. Вторая мировая война время всеобщего планирования,
замораживания цен, подавленной инфляции и всеобщей мобилизации. Холодная война
сама по себе являвшаяся большим протяженным кризисом включала
в себя целый ряд кризисов поменьше. Корейская война была первым случаем узурпации
президентом конституционного права Конгресса на объявление войны. Война во Вьетнаме
сопровождалась «войной с бедностью», столь же масштабной и безуспешной.
Ну и, наконец, нынешняя «война с терроризмом», принесшая «патриотический
закон» и новое наращивание военных расходов этап того же большого
пути.
Своеобразие американского имперского опыта, по-видимому, состоит в том, что
после каждого наступления государства на общество до сих пор всегда следовал
откат. Время после кризиса это время относительной экономической и политической
свободы. Именно в это время совершались мощные скачки в экономическом развитии,
внедрялись инновации, шло накопление капитала и рост населения, увеличивалась
производительность труда. Социально-милитаристское государство каждый раз давало
обществу «накопить жирок», чтобы потом конфисковать и израсходовать
эти ресурсы во время очередного кризиса. Другие империи и государства проводили
более прямолинейную политику наращивания государственного вмешательства и перераспределения,
из-за чего со временем либо распадались (например, Британская и Французская
империи, СССР), либо терпели военное поражение (Германская и Японская империи),
либо же переживали упадок и стагнацию (современная Европа). Иными словами, успех
американской мировой империи следствие относительно более высокой степени
экономической и личной свободы.
Для нынешней ситуации принципиальным является вопрос: сработает ли и на сей раз для американской империи «эффект храпового колеса»? Произойдет ли со временем новое сокращение правительственных функций в жизни страны, или же Америка вступила на путь поступательного развития, точнее «поступательной деградации», своего социально-милитаристко-регулятивного государства? В первом случае мы еще можем увидеть дальнейший прогресс и процветание Америки и, возможно даже, ее возврат к ценностям и институтам свободы, частной собственности и республиканского правления. Но похоже, что политическая элита США выбрала второй путь. По крайней мере в недавней речи президента перед Конгрессом недвусмысленно прозвучало, что нынешняя военная кампания может продолжаться неопределенно долгое время. «Этот время бедствия дает нам уникальную возможность изменить нашу культуру - возможность, которую мы должны использовать», заявил Дж.У. Буш. И далее: «Я надеюсь, что жизнь вернется в нормальное русло. Кое в чем это уже так. В других же отношениях возврат уже невозможен».
Без альтернативы?
Российская политическая элита очарована, околдована, загипнотизирована видом американской империи. Все хотят, чтобы «у нас было так же»: чтобы Россия была социально-милитаристским государством, регулирующим все и вся, хотя и дозволяющим частную инициативу «в разумных пределах». Различия лишь в деталях.
Основные политические силы, действующие в нашей стране, можно условно поделить на две партии (понимая под словом «партия» не организацию, формально учрежденную в соответствии с действующими законами, а довольно-таки неоднородный конгломерат родственных организаций, персон и идей). Первая партия хочет создать в нашей стране имперское государство по образцу американского путем включения России в американскую империю в качестве сателлита (при сохранении формальной независимости). При этом российская политическая элита должна частично войти в качестве составной части в имперскую элиту. Этой партии можно дать условное название «компрадорской». Ее сторонники выступают за построение «социальной рыночной экономики», за широкий спектр мер государственного регулирования, за «интеграцию в мировую экономику» (т.е., за вхождение и активное сотрудничество России с такими меркантилистскими структурами, как ВТО, МВФ и Всемирный банк), за «включение России в систему коллективной безопасности» (т.е., в военную организацию «большой империи»). Компрадорская партия не против участия России во внешних войнах, если интервенция происходит под эгидой ООН или, например, в целях борьбы с международным терроризмом или для защиты прав человека.
Конкурирующую партию справедливо назвать «национал-имперской». Ее адепты выступают за независимость России, но видят «независимую Россию» как уменьшенную копию американской империи. Величие России для них заключается в ее сходстве с Америкой, хотя они никогда публично в этом не признаются. «Национал-имперцы» так же, как и сторонники компрадорской партии, выступают за интенсивное государственное регулирование экономики внутри страны. Они ничего не имеют против денежной системы, основанной на институте центрального банка и проводящей «гибкую кредитно-денежную политику» (то есть, эмиссионное финансирование государства). Вдобавок, «национал-имперцы» требуют высоких импортных «пошлин для «защиты отечественного производителя», а также выступают за резкое увеличение военных расходов, опять-таки копируя американский прототип. Во внешней политике они стремятся к «расширению сферы влияния», им не чуждо вооруженное вмешательство за пределами России. Во всяком случае, территорию бывшего СССР они считают естественной сферой российского военного присутствия. И те, и другие в принципе ничего не имеют против всех тех «антикризисных мер», с которых мы начали эту статью.
Если в России начнется период экономических трудностей, спектр применяемых средств будет мало отличаться, находись у власти «компрадорское» или «национал-имперское» правительство. И у той, и у другой партии есть что предложить национальному бизнесу, особенно крупному. «Компрадоры» предлагают возможность проникнуть на рынки развитых стран, и не только их. «Национал-имперцы» предлагают взять под контроль стратегические запасы сырья, расположенные на территории сопредельных государств.
Единственное, чего не предлагают ни те, ни другие это свободу торговли, низкие налоги, реальное дерегулирование и защищенность прав собственности.
Одним словом, российская политическая элита ни на шаг не выходит за пределы «экономической логики» империализма, и весь российский политический спектр выстраивается вокруг «оси имперской политики». Нет ни «правых» и «левых», ни «либералов» и «социалистов», ни «консерваторов» и «прогрессистов», ни даже «западников» и «почвенников». Есть только империалисты «компрадорские» и «национальные».
Но исторический же опыт и логика общественного развития неумолимо свидетельствуют: имперская политика это путь к национальной катастрофе, экономической, политической, демографической и культурной. И только глубокий провинциализм российских политиков не позволяет им оторваться от созерцания американского колосса и увидеть реальность в более широком контексте.
Так что же получается, что альтернативы нет? Конечно есть. Альтернативная политическая цель создание в России общества, основанного на личной свободе, частной собственности и самоуправлении, ограничении роли государства защитой жизни и собственности граждан от внутренних и внешних агрессоров. Есть в России и граждане, желающие своей стране именно такого будущего. Дело за политиками.
| в начало статьи | содержание номера | другие номера «Частного взгляда» |