Предуведомление

Частное письмо, по получении которого адресат указал мне на необходимость его редактирования и опубликования. Второе сделал, первое нет. Контекст: некий полит-пиаровский проект, относительно которого было спрошено мое мнение. Какой проект – не важно. Честное слово – не важно.

* * *

Доводы против

Увы, у меня нет доводов “за”. Но доводы против у меня есть. Прежде чем их изложить, позволь несколько предварительных картин.

1. Мирное сосуществование

Власть и народ в России традиционно в неплохих между собой отношениях. Народ власть в целом уважает. Мы понимаем: у власти свои дела. Мы-то можем и отдохнуть. Зимой можем отогреться, забившись в курилку около ремонтного цеха или там в учительской воткнуть запретный кипятильник. Летом можем прохлаждаться, блаженствуя с сигареткой и даже пивком на балконе обшарпанной пятиэтажки или дурея от жары и обжорства в Майями, на Канарах, в Турции, в Подмосковье, далее везде...

Но то мы. Власть никогда не бывает без дела.

Все время кого-то куда-то везут, в санях ли, на телеге, в воронке или столыпине. Все время работают, горит свет в окнах казенных домов по всей стране, о чем-то напряженно думают, рассчитывают... О чем они там веками думают, что прикидывают на весах истории?

Могут ли внешние враги дать сдачи? Если ответ будет “да”, тогда нужно срочно дружить, ездить с подарками в орду, укреплять отношения, торгуя себе в ущерб, и при встречах стоять у трапа без шапки, раскидывать руки, топя глаза в улыбчивых морщинах. А если они беззащитны? Тогда можно двинуть рать или ввести войска, разорвать договор и напасть, или просто напасть, разбомбить город или на худой конец сжечь посад, установить, наконец, советскую власть, а то ведь им там плохо совсем, латинство заело.

А внутренние враги, это вам тоже - не фунт изюму.

Вот и горит свеча в покоях, горит свет в кабинетах до ночи, а теперь еще и экраны компьютеров. Принтеры или машинистки печатают секретные доклады (по материалам открытой печти). Главная тревога вот какая: вопят ли в подвалах под пытками выявленные внутренние враги, а если вопят, то искренни ли они? Боятся ли еще невыявленные, заглядывают ли на приемах в глаза, отсупают ли, когда нагрянешь, в полупоклоне, задом отворяя двери, или уже крадутся кремлевскими коридорами с ядом, табакерками, шарфами, наганами и заготовленными решениями пленумов или там конституционных комиссий?

Ну, и куда тут отдыхать?

Однако самый беспокойный период наступает, когда власть начинает действовать. Тогда держись все. Тогда на болотах воздвигаются города, и вспыхивает свет ярче тысячи солнц, и реки начинают течь вспять, и новые сотни тысяч, а с техническим прогрессом и все миллионы наших мертвых тел ложатся в эти болота, сгорают в этом пламени, тонут и гибнут в водовороте государственной деятельной жизни. А души наши идут, куда им положено, мы ведь и не сердимся на власть толком, не ропщем никогда, мы ведь тоже понимаем, технический прогресс, или там грозить шведу, что ж, дело нужное, давай, заводи, ядерная, небось, энергетика, а ты чего ревешь, это тебе не печка твоя, дура...

Потомки тех, кто уцелел, потом без удивления разглядывают ржавые остовы чего-то военно-космического. Свистит азиатский ветер, занося песком установки или гигантские памятники с отколовшимися носами, стерегущие рассыпающиеся шлюзы на заросших осокой каналах, в окружении стайки совсем уже прозрачных, прволочных пионеров... А чего нам удивляться, мы тут дома, здесь все наше, – это вот наш институт, а это солдатики, а это – наши сараи под картошку, и деревянный сортир, и гудок электрички, ну а что автобус к ней опять не пришел, это уж точно ничего удивительного. “Да-а-а, - привычно вздохнет папаша, отвечая на немой вопрос шестилетнего сына, – есть еще недостатки”! Хотя это он так раньше говорил, в позапрошлой пятилетке, а сейчас он говорит что-то вроде “развалили страну”, однако автобуса все равно нету, придется пешком. “Папа, а он знает?” “Знает, знает, он все знает”. “Нет, – говорит мудрое дитя, – я думаю, он не знает, я думаю его окружение ему всю правду не говорит”. Молчит папаша, идет вперед и молчит.

В эту нескончаемую историю встроен и механизм сотрудничества.

2. Вербовка

Ну ладно, воскликнет иной, даже и не обязательно комсомолец, а так, с общественным темпераментом. А что ты предлагаешь? Не сидеть же сиднем, не ждать же перемен. Сами-то собой они не произойдут? Не произойдут. Тут вот предложение поступило, ты как?

А что как. По самой манере подъезжать, по формулировке видно уже практически все. Хотя фомулировки бывают разные, группируются они в три больших класса: подкуп, шантаж и на фу-фу.

Подкуп – самый простой. “Да брось ты сомневаться, слушай, в самом деле, давай, а?! Купишь ей шубу, пару платьев, новый нотбук, женщина (девка, парень, мальчишка) у тебя первый класс, а ходит черт-те в чем!”

Шантаж тоже не бог весть что, только вместо восклицательных знаков многоточия: “Вы же понимаете... Возможны ведь разные варианты... Нам бы не хотелось, но...”

Кончено, есть определенная эволюция методов, и в первом случае, и во втором. Налоги вот - находка что надо! Как удобно оказалось жить в неудобной налоговой системе! Восторг! Сам черт не разберет, какие инструкции действуют, а какие отменены! А как одни противоречат другим! А как все это отменяется без замены и заменяется без отмены! Все-таки грамотные у них спецы работают! А когда прижмет, тогда что ж - коробка, да книжный гонорар...

Общие признаки есть и у подкупа, и у шантажа.

Во-первых, если платят, то не деньгами. В обиходе раньше много чего было, сейчас все больше квартиры. Помните, за осуществление беспримерной рыночной реформы молодым товарищам выделили вне очереди.

Во-вторых, если платят деньгами, то не своими. Поэтому во власти всегда есть некоторая двусмысленность в отношениях между начальником и подчиненным – оба едят из одного котла с казенным номерком, разве что ложки разные. Отсюда такое тягостное чувство, которое охватывает вербующего и вербуемого. Оба знают, что сдержать слово – не в начальниковых силах, что ему тоже что-то обещали, и могут запросто наврать, или передумать, или что-то там поменяется. Отсюда, кстати, такое отношение к любым начальниковым словам – оно хорошо бы, но и перезаложиться не мешает... Заметь, что в бизнесе ситуация иная - там уплачиваемое мне есть отрываемое от сердца. Поэтому можно говорить учеными словами, щеголяя “предельной эффективностью труда” строго говоря, только в частных сделках, когда наниматель из своего кармана расплачивается. Поэтому огромная часть нашей бюджето-перекачки никаким бизнесом не является, сколько мерседесов на себя ни надень, и сколько факсов на хорошем английском ни рассылай. Поэтому, применительно к государственным чиновникам и говорю: не сделка, а - подкуп (положительная мотивация) или шантаж (отрицательная мотивация).

Способы эти частично взаимозаменяемые, шантаж, конечно, дешевле, потому и спрос такой на моральных уродов, потому, в частности, их там и такое количество.

Можно сказать, что покупка - для людей отрицательных, которые все нематериальное отрицают, а шантаж - для положительных, которые было на все положили.

Особый же разряд, интеллигент, ловится на фу-фу.

“Ты знаешь, у нас ведь там тоже разные бывают. Да, да, ты не думай, не смотри... Там ведь тоже есть сторонники хорошего и, естественно, противники плохого. И ведь, пойми, если такие как ты будут отказываться, то противники всего хорошего будут брать верх. Ну, давай! За наши будущие дела. Большие, друг ты мой, дела.”

И друг туда попадает. И даже счастлив. И даже заслуженно. Ведь, действительно, там у них совсем другой же масштаб! Столько всего!

Через пару лет, конечно, друг вместо “у них” говорит “у нас”, а вместо “у нас” – “у вас”. Еще через пару лет он уже седеет, матереет, перестает говорить вообще, а лет через пять перестает и закусывать.

В конце всегда одно и то же: прорвало, рвануло, залило, закоротило, упало, сдали, убрали, кто ж знал, да я им говорил, да они, да мы... И чем толковее специалист, чем выше он за эти годы вскарабкался, тем больше снесено старых усадеб и кварталов, тем больше полей превратилось в солончаки, тем интенсивнее излучение, тем сильнее от всей этой государственной деятельности разорение, болезни и смерть. Вот и похороны, на казенный счет, с казенными речами. Прощай, друг, не в тебе дело, видать место такое. Тебе ж еще вначале сказали: не думай, не смотри...

Он был прекрасным семьянином и ценным специалистом.

3. Здесь и сейчас

Ну хорошо. То времена прошлые, а нынче – глянь в телевизор! Поглядел. Вот мои ощущения.

Всех приняли в партию. Все население. Голосованием выбираем ЦК КПСС, Совет министров и Верховный совет. И отдельно Генерального.

Помню, в школе, классе в девятом, буйное веселье вызывали вопросы исторички-обществоведа: кто у нас товарищ Брежнев, кто товарищ Косыгин, а кто товарищ Подгорный. Никак мы их не могли расставить по постам, путались. Генеральный секретарь Совета министров! Председатель Президиума ЦК КПСС! Верховный комитет! Чувствовалась, если не опереточность этих должностей, то ненужность для жизни этой информации. Ну и хохотали же мы, к неудовольствию училки и хмурившихся маленьких старичков из комсомольского актива (с ними - поаккуратней, они теперь - правая сила что-ли, прозрели в очередной раз). “Разве можно так несерьезно к этому относиться” “Да какая разница, тетеньки! Вы скажИте, мы запишем, да и выучим наизусть, когда надо будет”. А про себя я думал, какая разница, это же все - “они”.

Так вот, в отличие от 1990-1991, и даже от 1993, и даже от 1995-1996 годов, сейчас, с партиями, движениями, фракциями, палатами, вице-премьерами и труженниками президентской администрации такая, понимаешь, загогулина, получается, что все это уже неотличимо. Они. Илюхин и Степашин. Степахин и Илюшин. Рыжков и Рыжков. Селезнев и Примаков, Строев и Ельцин. Сысуев и Зюганов. Лукашенко. Кириенко. Все это - одно большое Укокошенко... Одно - вот в чем штука.

Меняю их мысленно местами. И ничего. На досуге попробуй, вымышленные новости будут неотличимы от передаваемых.

Ну как же, воскликнут, а молодые-то, реформаторы, а правая-то сила. Не хотелось, да уж ладно, раз к слову пришлись...

Я различаю несомненность политики и сомнительность фигур. Несомненно рыночными были три первые указа, принятые зимой 1991-1992 гг. Все дальнейшеее было гигантским усилием, надо сказать увенчавшимся полным успехом, по недопущению развития капитализма в России. В бизнесе комсомол еще в 1992-93 гг. легко объехал ограниченных партийцев, которые оказались настолько тупы, что их пришлось выталкивать взашей из одного “парламента”, чтобы пересадить в другой, новый “парламент”. Приватизация - и смех, и горе! Дальше евроремонта бывших министерских зданий (на занятые у доверчивых буржуев деньги) не пошло, но рассказывать западным инвестиционным банкирам, как мы тут добываем нефть и газ в галстуках от Hermes- отличный был бизнес!

Славные империи поднялись: вот только ничего от них не осталось уже - ни вещественного капитала, ни даже невещественного. Ломанутся сейчас джентльмены на выборы из банкиров, поминай как звали.

Это в экономике. В политике не гуще.

Это ж надо, курировать - макроэкономику, налоги, внешнюю торговлю, правила и институты, реформу в целом, а как дошло до практических нужд - коробка и гонорары! Это же значит - все липа, ничего не работает, когда приспичит - аврал как всегда, все тяп-ляп. Почему как всегда? Потому, что я-то помню, как они арифметические ошибки делали, когда от партбюро аттестации проводили - по итогам ленинского зачета, что-ли... Или в свете решений...

Так что сомнительность фигур связана не только со звонкой комсомольской или там пропагандистской юностью, но и с бездарно растраченной бюрократически-циничной зрелостью. Впереди - беспокойная политическая старость. С гонорарами. И в казенной (дареной) квартире. А если на выборах повезет, то и с коробкой под мышкой.

Ты не думай, я не только к молодым реформаторам добрый. Повторюсь: и они, и их ухватистые оппоненты чудовищно преувеличивают разницу между собой. Но молодые - особенно ужасно. Говорят - опозорили страну - это меня как раз не волнует, в этом веке и не такие позорища бывали. А вот что не сделали ни хрена... Может быть, этому как раз гнилой комсомольский корень причина...

Что до ухватистых да оборотистых мастеров по освоению “выделенных средств”, поверь - не стоят они даже касания клавиши. Там-то уж полная мертвечина, знакомая, незабвенная, хотя и нарумяненная, как ей и положено.

Таким образом, одно генеральное правило уже есть: любой, кто занимается политикой, должен доказывать, что он порядочный человек, так как само это желание в свете изложенного с большой долей уверенности позволяет предположить в лучшем случае плута и пройдоху (с разной степенью образованности), а в худшем – вора и бандита (с разной степенью социальной демагогии).

4. Рекомендации

Во всякой истории должен быть позитив, а в хорошей истории все дожно и хорошо кончаться. Есть у меня и позитив, погоди...

Но вначале несколько рекомендаций. Можешь раздать друзьям и знакомым.

4.1. Не вступайте с государственными служащими ни в какие контакты. Ограничивайтесь низовым звеном - все, что выше паспортистки в ЖЭКе, уборщицы и министерстве, нянечки в детском саду, опасно для нравственного здоровья - вашего и ваших детей. Не имеют значения искусственные разделения: выборный или назначенный, областное или городское, правительство или администрация, городской пункт или сельский, гражданское ведомство или силовое, молодой или старый. Каждый человек, который, будучи здоровым и трудоспособным, не живет продажей другим своих товаров и услуг или не является получателем негарантированного вознаграждения за талант (поскольку дар, полученный свыше, обменивать - грех, его надо тоже дарить, рассчитывая в ответ на что подадут, а не на твердую цену - как глубоко заметил один наш современник и соотечественник - великий артист и сильный режиссер), так вот, повторяю, каждый такой радетель за народное благо, живущий на отобранное у народа же силой и хитростью, актуальный или кандидат, т.е. стремящийся в актуальные, несет в себе опасную прилипчивую порчу. Нужды нет, что страна - их. Это факт. Его мы изменить не можем, остается, как гласит народная мудрость, изменить наше отношение к нему. Кто из москвичей возмущался нелепейшим памятником Петру Первому, проявляли полное непонимание происходящего. Вы же не возмущаетесь, когда человек у себя дома ставит такие статуэтки, какие ему нравятся? Они у себя дома. Скажите спасибо, что при реконструкции Манежной площади им не помешала кремлевская стена. Вы: кстати, напрасно думаете, что она - и ваше наследие тоже. Историей коллекций Эрмитажа и других музеев поинтересуйтесь...

Хотя пространство частной жизни и расширилось в последнее время, но не более чем при НЭПе. Тогда тоже были иллюзии о необратимом характере в деле перестройки и использования товарно-денежных отношений ...

Кстати, о молодых. Новое поколение уже потеряно: видел молодых налоговых инспекторов (ребят), студенты все как один рвутся на госслужбу... По всем приметам - скоро глобальное похолодание лет на двадцать. Ровно поэтому и надо успеть вспомнить и закрепить утраченный было за последние годы навык: государственное? не мое. Иди давай, у нас масса дел. Не до тебя. К маме еду, маму по пятницам навещаю, или там за семенами...

4.2. Правило проф. Преображенского. Не смотри советского телевидения и не читай советских газет. Скажешь, так других ведь нет? Будешь не прав. Пока есть. И даже не только в интернете. Я, кстати, изменил на днях этому правилу, но то была необходимость - готовил для тебя сей неотправляемый текст, думал, фамилии новые появились, а иные, может, куда подевались, чтобы не попасть впросак. Но нет, все по-старому... Нет там ничего, ни важного, ни интересного. Поверь, это не брюзжание, а проф. оценка, так как мне есть с чем сравнивать.

4.3. Не пользуйся банками. Слыхал я тут вой одного прохвоста с академической компонентой. И убивался он, бедный, по деньгам населения. Ну не скоты ли? Что за работа - интеллектуальный официант. У тещи займи, да на зимнее пальто ребенку баксы сейчас отложи. Что-то большее? Сам знаешь, не маленький. Возродите, кстати, у себя кассу взаимопомощи. Я слыхал, что в самом М.В.Ф. такое есть - называется credit union, или кредитный союз. Если пристанут, вытягивайся во фрунт, глаза таращи, “выполняем ихние рекомендации, ваш-бродь!...”

4.4. Не верить ни в какие партии, лозунги и программы. Ни в какие. Голосовать только за лично знакомых людей, только после личного с ними разговора, достаточно подробного и, заметь, частного. Если не окажется таких кандидатов среди тебя, Бог с ними, пущай - это все государственное, стало быть не твое, и не мое дело...

4.5. Да, вот еще. Говоря с кандидатами, проверяй себя двумя вопросами, или, точнее, мысленными экспериментами.

Первый мысленный эксперимент такой: представь, что он и ты в одном классе, скажем, в 6-м, и идем мы всем классом в поход. Раскидываем кому что нести. Все разобрали, осталась жалкая школьная касса: гора медяков и серебра, пара мятых рублей, билеты на электричку, какие-то резервные конфеты... Отдашь ли это имярек? Доверишь ли?

А второй мысленный эксперимент такой: собрались самые толковые мужики со всего мира строить дом. Лес есть, инструменты есть, проекта нет. Ни чертежей, ничего. От России кого пошлешь? Того? Или вон того? Личную рекомендацию дашь? Нет? Ну так найди себе занятие, возьми работу на дом, или езжай на шабашку, или с дочкой погуляй, но не бегай по избирательным участкам, бюллетенями не тряси перед бабульками, если не можешь за товарища лично поручиться.

Пока эти два мысленных эксперимента на проведешь, суждения не выноси, а то с приятностью они все будут, не различишь. Скажешь, “да откуда ж я его знаю, как он с кассой, или там на стройке?” Так вот и я о том же: не знаешь, а голос собираешься отдать.

4.6. Если ты пьешь в ворами, опасайся за свой кошелек. Нелепых знакомств - не делай... (Интересно, что думает Кормильцев про Щербакова?) Если есть возможность выпихнуть отсюда детей - вперед. Они в предсмертных метаниях по нашим карманам могут и конвертируемость отменить, и границу защелкнуть, чтоб ценные капиталы не утекали.

Ну вот, такие рекомендации. Про то, что работать нужно в поте лица, я, зная твою занятость, тебе не напоминаю. Ты скажешь, а где же позитив?

Еще до позитива - об одном наивном заблуждении. Что дескать, свободный бизнес - он на зоне, да с пальцами, да с братками, да с цепями. Вот, дескать, если их пустить, то новая-мол кровь, наполнит мехи (вехи) старые. Не похоже. Восемьдесят лет назад беглые каторжники, грабители и убийцы уже формировали “самое образованное правительство в мире”. Мы, потомство перемешавшихся палачей и жертв, до сих пор не можем избавиться от песьих шариковских нырков под сюртук. Так что сомневаюсь я в братках как носителях неких альтернатив, они - плоть от плоти тут...

5. Позитив

Мое глубокое убеждение состоит в том, что несмотря ни на что, мертвечина государственной ткани будет усыхать и отваливаться. Причем, интенсификация частной жизни будет этот процесс ускорять. Конечно, будет противодействие, особенно много вреда я жду от этой пары гнедых - молодых комсомольцев с Потомака и Темзы, с нашими, кстати, портретное сходство! Читал как они в Нью-Йорке третий путь в следующий век искали?

Мне кажется, люди на каком-то очень глубоком уровне усвоили уроки века, в частности, что без господдержки никакие безобразия не могут приобретать таких циклопических размеров, не могут длиться так долго и так долго оставаться безнаказанно. В конце концов, ни Освенцим, ни Гулаг, ни Чернобыль, ни прочие мерзости века не были частными. Напротив, они затевались и поддерживались как гигантские государственные программы для полного счастья народов...Вернейшего (каждый раз). Скорейшего, заметь. Бесплатного и для всех.

Так вот, рост спроса на частное проживание собственных, а не фантомно-медийных жизней, неизбежно приводит к скукоживанию этого политического райка, выявлению его истинных размеров и ценности.

Возвращаясь к преамбуле. Я думаю, что все эти поиски нового языка, нового старого языка, старого нового языка и проч., не могут вестить в отрыве от некоего реального, то есть частного дела. Предвыборный PR таким частным делом не является. Это - поставка очередной новой цацки, продлевающей бытие этих зажившихся демонов - как, собственно, произошло с “рыночными реформами”, продливших жизнь комсомольско-коммунистических метрвяков. Теперь, если проект удастся, будут вместо совершенствования налогового законодательства корни русской государственности выискивать всеми палатами и ветвями. Еще не то что лет, а слов новых им в топку подкидывать - не хочу.

Поэтому, касательно проекта - у меня доводы только против. Увы, у меня нет доводов “за”. Моим доводом является частное делание, в меру отпущенного понимания и сил.

Январь 1999.

Вернуться в начало
Вернуться на главную страницу