1. Спор как средство

Я что хочу сказать. Споры о жизни – наши постоянные спутники. Но, похоже, они, будучи постоянными, в разное время выполняют разные функции.

В детстве споры об общих вопросах имеют исключительно и только поисковый характер, являются подлинным выяснением. Позже, в юности, по мере социализации, споры начинают все в большей степени становиться примериванием жизненных вариантов, выполняя функцию сценарного моделирования собственной судьбы. Наконец, с приходом опыта (это если повезет, в общем случае – с наступлением определенного возраста) эти споры плавно переходят в защиту выстроенного жизненного пути, образованного цепочкой выборов на каждой из развилок, что нам подсовывала жизнь. Спор как защита освоенного пространства и затраченного времени.

Поэтому с какого-то момента я перестал участвовать в горячих обсуждениях общих тем, реальных ли, или электронных. Я знаю, что человек всю жизнь занимающийся статистикой, быстро сведет все дело к необходимости знать экономическую реальность, данную нам в том, в чем только и может быть дана – в сводках Госкомстата и ЦБ и в глянцевых ооновских и мвф-овских томах. Что книгочей и эрудит будет вести все к невежественности и полной оторванности от мировой мысли мысли отечественной. Что любитель вольных путешествий, послушав их, махнет рукой и уйдет курить, думая, "жизни-то, жизни-то вы и не знаете, ибо не ведаете, что пивная будка "Белый ручей", что у рынка в городе Вытегра не работает по субботам, как раз когда работает городская баня, но что надо знать, где на будке выцарапан телефон будочницы, и она придет, и вы ей поможете поставить новую бочку, и все будет тип-топ". И человек из правительства будет на них всех смотреть как на малых детей, ибо он-то знает цену и статистике, и теориям, и тому пиву. А они, не признавая его позы усталого от понимания и ответственности, обличенного и информированного, будут считать, что он-то парень неплохой, квартиру отрабатывает, но все они там – толпа опасных невменяемых придурков, к которой лучше близко не подходить.

В связи со сказанным ценность споров о жизни в нашем возрасте не велика. Нужно смотреть, всем ли слышно и видно, у всех ли нолито и следить, чтобы не переругались, вовремя выгоняя прогуляться.

2. Восстановление

Но в связи со спорами бывает и другая задача, которая, впрочем, решается тоже почти автоматически. По защищаемой позиции восстановить некую точку, из которой эта позиция защищается. Что именно оправдывает данная точка зрения, что осуждает.

И тут выяснится, что все многообразие позиций разбивается на два больших непересекающихся множества. Одни, если упростить выражения, говорят, что статус кво – это замечательно. Другие с ними не согласны, считая, что статус кво проигрывает по всем статьям какому-то другому состоянию, какому-то иному статусу, не кво.

И вот в споре, который вы будете тут читать (или уже прочли) эти две позиции представлены очень ярко.

Не берясь судить, насколько дачно-огородный пафос СК (я их для собственного спокойствия сейчас деперсонализирую, пусть одна точка зрения называется СК, а другая БЛ) соответствует реалиям его жизни в реале, отмечу, что СК явно рассматривает текст БЛ как некую нешуточную угрозу этому вот огородно-товарищескому образу жизни. Стало быть, СК тут представляет жизнь. На что БЛ ему возражает: угрозы-то тому, что ты защищаешь, гораздо ближе и конкретней моих теоретических штудий. Да было бы что защищать...

На первый взгляд, страх этот преувеличен. Но. Будучи существами отношенческими, привыкшими все и всех знать, понимать, где верх, где вниз, кто вне игры, а кто наоборот, мы тут – как рыба в воде. Если нас что и может устрашить, так это именно удивленный и слегка брезгливый взгляд с берега: что это вам, ребята, делать нечего? Чего это вы туда забрались? Это же тина, а это вот – коряги, а там вон – камыши. И зачем же вы по своей воле червей едите? Подымайтесь-ка, вон все вымокли, нехорошо!

Это и есть недовольство статусом кво. Но на этом пути БЛ ждет жестокое разочарование. Да не хотим мы подыматься. Рыбы, понятно? Тот факт, что мы одновременно еще и ихтиологи, не имеет решающего значения. Мы же тебе объяснили – нас все устраивает, ты нам не мешай.

И здесь БЛ подстерегает неудача. Его оппоненты, не признавая в человеке личности (см. Таблицу в Приложении) защищают, в частности, практику бытия без цели. Это, при определенном мировоззрении, оказывается очень удобным. Для власти это просто находка – вначале втыкаешь стрелу, а потом вокруг нее рисуешь мишень и сияя кланяешься почтеннейшей публике. Именно это, "естественно-научное" мировоззрение весь век интеллектуальная, а в особенности социологическая элита поставляла властям (короткие эпизоды, вроде бунта Тэжфела и Московичи, не считаются ввиду отсутствия – пока – последствий этих важных индивидуальных актов).

И здесь я заканчиваю свое предуведомление следующей картиной.

Всегда интеллектуал поставлял смыслы власти. Оба они при этом ожидали от третьей, безгласной фигуры, товаров и услуг. Эта фигура называлась "земледелец" (в классической шумерской триаде "воин-жрец-земледелец"), или "крестьяне и ремесленники" в средневековой европейской картинке ("рыцарь-священник-крестьянин&ремесленник") или "экономика" в сегодняшней триаде "политика-культура-экономика". Вначале скромно, а в этом веке войдя во вкус, власть и ее интеллектуальная обслуга ожидали от экономики, нетерпеливо покрикивая, удобных жилищ, красивой одежды, изобильного стола, а также шариковые ручки, памперсы, средства контрацепции, новые типы зрелищ, коммуникаций, средств транспорта, и так далее и тому подобное. И все чтобы непременно в срок. И чтоб по карману. Подходишь чтоб к поезду, а он раз – и есть. Руку подымаешь – тут тебе такси и останавливается. Идешь в аптеку за аспирином, а там – бах! И аспирин. Чтоб было.

Но такая высокопроизводительная, точная и умная экономика называется рыночной экономикой. И даже маразматическая советская власть, о которой тут вой заводят (пока шепотом), снабжала свое высокопоставленное отребье, а также охрану и самих снабженцев, сбрасывая куски под стол – социалистической интеллигенции, самой передовой интеллигенции в мире, оттуда, "из-за бугра", то есть – с рынка. И детей туда старалась трудоустроить. И командировками туда – награждала.

Прошедшие 10 лет показали, что, чтобы ее, рыночную экономику, иметь у себя, видимо, недостаточно изменить содержание нашептываемого на ухо. Похоже, нужно, как-то иначе этой триаде конфигурироваться. Как – не знаю. Не думаю, что пара, составленная из грезящей наяву власти и кучки болтающихся при власти, стремящихся угадать ее грезы шарлатанов, продвинет нас к решению не только что этой, вообще каких бы то ни было задач.

Но вот (вынимая заготовленное замыкание) появление в электронном самиздате споров, подобных предлагаемому, несомненно этой задаче служит.

15.06.2000

Гр.С.